|
Сто двадцать долларов в день командировочных, две тысячи долларов в случае успеха. Выгодная сделка. В южной Калифорнии за деньги можно купить все. А то, чего нельзя, никому не нужно. С фотографией женщины я начал один за другим обходить местные бары и клубы. Лучший способ, если хочешь кого-то быстро найти в Саут-Бей. Это все равно что внедриться в стаю акул с бифштексом в руке – на кусок обязательно кто-нибудь кинется. Тут уж как повезет – или пулю из автомата получишь, или полезную информацию. Реакция будет в любом случае, а мне как раз это и было нужно. Походив так три дня, я оставил название гостиницы, где жил, не одной сотне людей, после чего засел в номере. Пил пиво банку за банкой, чистил свой сорок пятый калибр и ждал этой самой реакции. Ожидание – еще та работенка. Тяжелое занятие. И хотя профессиональная интуиция гово-рила, что результат обязательно будет, все равно – ждать было невмоготу. Я просидел в номере и второй день, и третий, и нервы понемногу начали сдавать. Стало казаться, что лучше выйти на улицу и потеребить общественность. Может, так дело быстрее пойдет. И все же я решил ждать. Мне тридцать шесть, умирать вроде рановато. Тем более не хоте-лось лишиться жизни где-то на задворках, в каком-нибудь пропахшем мочой переулке Саут-Бей-Сити. Здесь с тачками обращаются лучше, чем с покойниками. Вряд ли найдется много желаю-щих умереть в этом городишке. Реакция последовала на третий день, после обеда. Я закрепил сорок пятый калибр скотчем под крышкой стола и, взяв маленький револьвер, приоткрыл дверь на несколько сантиметров. – Руки на дверь! – скомандовал я. Отправляться на тот свет раньше срока в мои планы не входило. Я об этом уже не раз говорил. Какой бы выгодной сделка ни была, жизнь все равно дороже. – Хорошо, хорошо. Не стреляйте. – Говорила женщина. Медленно отворив дверь, я впустил ее и защелкнул замок. Фотография не обманула – передо мной стояла великолепная представительница женской породы. Великолепнее, чем на снимке. Великолепные светлые волосы, грудь – как рвущаяся в космос ракета. Связавшись с таким экземпляром, мужчина в среднем возрасте вполне мог выйти из этого приключения обобранным до нитки. Платье сидело на ней безукоризненно. Плюс каб-луки сантиметров двенадцать, не меньше, и лакированная сумочка. Она присела на край кровати. – Кроме бурбона, ничего предложить не могу. Выпьете? – Пожалуй. Протерев носовым платком стакан, я налил в него на три пальца «Олд Кроу» и протянул своей гостье. Она попробовала и разом отпила половину. – За прекрасную дружбу? – Предположим, – сказал я. – И для начала поговорим о письме. – Не возражаю. О письме. Это так романтично. А о каком письме, кстати? – О том самом, что ты украла и кое-кому как улику передала. Ну что, вспомнила? – Ничего я не вспомнила. И никакого письма не крала. – Может, скажешь, что и секретаршей у адвоката в Лос-Анджелесе не была? – Конечно. Сказали, дадут сто баксов, если просто сюда приду и сделаю тебе приятно... Черный комок подкатил к желудку. Столкнув женщину на пол, я выдернул из-под стола сорок пятый калибр и плюхнулся рядом с кроватью, едва успев разминуться с автоматной очере-дью. Она прошила мой номер с грохотом, который извлек&т из своих барабанов Джин Крупа. Пули дырявили дверь, вдребезги крушили стекла, вспарывали обои на стенах. Осколки вазы разлетелись по всему номеру, из матраса клочками сладкой ваты вылезла начинка. Автомат Томпсона переделывал мир на свой лад. Однако толку от автомата куда меньше, чем шума. Он прекрасно подходит для изготовле-ния фарша, но это не то оружие, из которого можно наверняка уложить кого надо. Напоминает страдающих многословием женщин-журналистов, ведущих в газетах свои колонки. По сущест-ву, здесь вопрос экономической эффективности. |
