Ранения постепенно давали о себе знать – в ногах появилась предательская слабость, меня бросило в жар, а на висках проступил пот. Но я все еще был способен двигаться, а значит – вперед!

Пять секунд и двадцать хелсов осталось – всего четверть от исходного.

Сердце стучало, как бешенное, словно пытаясь выпрыгнуть из груди, ноги подкашивались, в глазах стояла кровавая пелена. И все же мне удалось прилично оторваться от крашеров. Конечно, от пуль не убежишь, но на расстоянии роботы мазали сильнее, чем вблизи. Мне, по-прежнему, удавалось избегать критов. Жизнь хоть и уменьшалась, но медленнее, чем могло бы быть.

Три секунды. Всего десять хелсов осталось.

Вот и вожделенный кран.

Я рухнул возле гидранта на колени, повернувшись так, чтобы от Третьего и Четвертого меня хоть чуть-чуть закрывали останки роботизированного погрузчика. Схватился правой рукой за нужный вентиль, левой судорожно стискивая последнюю оставшуюся у меня аптечку, готовясь активировать ее в любой момент.

Повернул вентиль, услышал слабые щелчки, настолько тихие, что, если б не предупреждение Динка, не придал бы им значения. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Всё, теперь надо крутить назад.

Одна секунда. Время пошло в минус.

Швец, держись!

Два щелчка против часовой стрелки. Есть! Теперь еще четыре в обратную сторону. Но прежде придется воспользоваться аптечкой. Больше тянуть нельзя.

Крашер с номером три, зараза, приближался ко мне слишком быстро. Еще десяток шагов, и он будет стрелять практически в упор. Хорошо хоть Четвертый отставал – его задержал завал из стеллажей. Крашер не счел нужным их обходить, а принялся раскидывать в стороны, на какое-то время прекратив стрельбу, – Удача продолжала баловать меня.

Но она, к сожалению, не распространялась на Ника. Дробовик Швеца судорожно бахнул несколько раз подряд и затих. Из комнаты отдыха донесся человеческий крик.

А потом рвануло.

Нет, не так.

РВАНУЛО.

Комната отдыха, где принял бой с крашером Швец, перестала существовать. Стена, отделяющая ее от основного склада, рухнула, потолок тоже. Оттуда повалил дым или поднявшаяся в воздух тонна пыли, не понять. Груда обломков слабо шевелилась – видно это пытался выбраться робот-охранник, но его силенок явно не хватало, чтобы сбросить тяжеленые плиты и балки перекрытий. Инженер-бетианец громко ахнул и принялся бестолково бегать вдоль завала, чихая от пыли и неумело ругаясь, но помочь своему роботу ничем не мог.

Я застыл на мгновение, тупо таращась на завал, ставший могилой Ника. Рука, держащаяся за вентиль, побелела от напряжения. Не замечая, я сдавливал металлическую рукоять с такой силой, будто пытался раздавить.

К реальности меня вернул Третий. Он подошел настолько близко, насколько смог – теперь нас разделял всего один полураздолбанный стеллаж, который крашер не догадался обойти. Только это спасло мне жизнь. Если бы робот стрелял напрямую, первой же парой пуль отправил бы меня на звезду. А так, благодаря прокачанной Удаче, наносимый мне урон был в разы меньше.

Пули замолотили по моему телу, срывая только что восстановленные хелсы. Я судорожно закрутил вентиль, сквозь усиливающийся шум в ушах пытаясь расслышать щелчки.

Минус двадцать хелсов. Щелчок.

Минус двадцать пять. Еще два щелчка. Или второй раз мне показалось?

Восемнадцать хелсов долой. Заключительный четвертый щелчок.

Есть!

Но ничего не изменилось – тайник не открывался! Я ошибся со щелчками или Динк соврал?!

Внезапно голова взорвалась дикой болью. Перед глазами замигало алым тревожное оповещение: “Критическое повреждение! Опасно для жизни! Срочно требуется лечение!” Ну, просто супер! Аптечки у меня закончились, правда, есть еще бинты, но они в рюкзаке, вряд ли успею достать. Странно, что я все еще жив. И что это за скрежещущий звук?

Мутным расфокусированным взглядом я посмотрел на Третьего.