|
Джунгли были непрерывным повторением, непрерывной регрессией, непрекращающимся отчаянием. У самого края джунглей, невидимые для присутствующих на полянке, стояли двое мужчин. Один из них был местным жителем, малайцем, если судить по коричнево-зеленой повязке на голове. Он был небольшого роста, коренастый, и крепко сложен. Выражение его лица было задумчивым, меланхоличным и настороженным. Его спутником был белый человек, высокий, сильно загорелый, лет тридцати, симпатичный в широком смысле этого слова, одетый в желтый балахон буддистского монаха. Несоответствие между его видом и одеждой терялось в фантастических диспропорциях окружавших его джунглей. Белый уселся на землю, скрестив ноги и глядя в противоположную от поляны сторону. Он находился в состоянии предельного расслабления. Казалось, что его серые глаза смотрят в одну точку. - Туан, этот человек, Джемпсон, вошел в дом, - произнес наконец туземец. - Знаю, - ответил белый. - Сейчас он возвращается. Он несет в руках какой-то предмет, завернутый в холстину. Этот предмет небольшого размера, возможно, одна шестая головы молодого слона. Белый ничего не ответил. - Сейчас он разворачивает холстину. Внутри находится какой-то металлический предмет сложной формы. Белый кивнул. - Они все сгрудились вокруг этого предмета, - продолжал туземец. - Они все довольны и улыбаются друг другу. Нет, не все. У араба какое-то странное выражение на лице. Это не выражение недовольства, это какое-то чувство, которое я не могу описать. Нет, могу! Араб знает о чем-то, чего не знают остальные. Этот человек считает, что у него есть какое-то неизвестное никому преимущество. - Тем хуже для него, - ответил белый. - Остальных спасает их невежество. Опасность этого человека заключается именно в его знаниях. - Ты предвидел это, туан? - Я читаю то, что написано, - ответил белый. - Способность к прочтению - это мое проклятие. Туземец вздрогнул, удивленный и неприятно пораженный. Какое-то странное чувство жалости возникло у него к этому человеку, обладающему удивительными талантами и в то же время такого уязвимого. - Сейчас этот предмет держит в руках толстяк, - сказал белый. - Он отдает деньги Джемпсону. - Туан, но ведь ты даже не смотришь на них! - Тем не менее, я вижу. Туземец отряхнулся, как собака. Этот добрый белый человек, его друг, имел власть, но сам он находился в руках еще более властной силы. Да, так оно и было, но лучше не думать о подобных вещах, ведь судьба белого человека не была его судьбой, и он поблагодарил за это господа бога. - Сейчас они входят в дом Джемпсона, - сказал туземец. - Но ведь ты уже знаешь об этом, туан, да? - Да. Я не могу не знать об этом. - И ты знаешь о том, что они делают внутри дома? - И это тоже, я не могу этого избежать. - Скажи мне лишь то, что я должен услышать, - внезапно сказал туземец. - Я тебе уже давно говорил об этом, - сказал белый. Затем, не глядя на туземца, он сказал: - Ты должен оставить меня, покинуть это место. Переезжай на другой остров, женись и займись делом. - Нет, Туан. |
