Зачем?

    «А громилы скучают на лестнице, – мелькает невпопад. – Вынести по чарке?»

    – Итак, – начинает понятливый Вольдемар Павлович, едва Наташка выходит.

    – Целью моего визита является загладить неприятный осадок, вполне способный остаться у вас, Валерий Яковлевич…

    Он внимательно смотрит мне в лицо. Залпом, варварски опрокидывает рюмку, которую грел в ладошке. Я вдруг понимаю: он боится. Он нервничает. Сильно, до озноба, до мокрых подмышек. Цыганский барон Вольдемар не знает, как со мной разговаривать. Отсюда замашки дореволюционного юриста.

    – Валерий Яковлевич, давайте начистоту?

    Слабо киваю. Начистоту, значит, начистоту.

    – Я старше вас, Валерочка. Я намного старше вас. И очень прошу вас: простите им. Катерина еще очень юная… Она просто не успела. И Федька, дурак, поспешил влезть. Вы его правильно отвозили. Жаль, мало.

    Он наклоняется ко мне. Близко. Я вижу припудренные мешки под глазами.

    Шевелятся сухие, будто лакированные губы:

    – Они до сих пор… иногда…

    – Что – иногда?!

    – Танцуют. Идут по улице, и вдруг… Вы простите их, хорошо? Оставьте в покое. А я, со своей стороны…

    Короткий, небрежный щелчок пальцами. В ответ слышен стук отворившейся двери. Когда я с ужасом понимаю, что дверь открыли снаружи, – один из громил уже входит в комнату. С новеньким «дипломатом» в лапе. Откидывается крышка.

    Какие-то бумаги…

    – Это дарственная, Валерочка, – громила растворяется, под гул Вольдемарова баритона. – Все честь по чести, все заверено. Знаете платную автостоянку возле Политеха?

    – Знаю.

    – Там стоит «Хонда» Цвет «металлик». Спросите у сторожа, он покажет. Машина ваша. Здесь все записано: номер, прочее… Мы могли бы выбрать и подороже, но тогда это привлекло бы внимание. Вы понимаете меня? Машину можете держать на стоянке сколько угодно, Хоть круглый год. Там блок гаражей… Это тоже оплачено. У вас есть права?

    – Нет…

    – Но водить вы умеете?

    Чувствую себя Алисой в Стране Великанов. Или Джеком-Потрошителем в Зазеркалье. Очень плохо я себя чувствую.

    – Нет. Жена умеет. Ее отец научил… Только на права никак не соберется сдать.

    – Запишите мне данные ее паспорта. Через недельку вам позвонят, скажут, куда идти сдавать. Раньше не могу, извините…

    Когда я провожал Вольдемара Павловича, на лестничной клетке обнаружился мой сын. Денис стоял на последней ступеньке, обалдело глядя на громил, сомкнувших плечи.

    – Папа! Они меня не пускают! Домой! Не пускают!

    И тоном ниже:

    – Говорят, ты очень занят…

    Тот громила, что заносил «дипломат», поймал беглый взгляд старичка.