Фарреля решили отправить спустя два месяца с письмами от семьи.

Капитан написал несколько писем своим друзьям, занимавшим высокие посты в армии, и советовал в них соблюдать большую осторожность и умеренность в отношении американцев. Написал он также и генералу Гэдж, но не подписался под письмом из осторожности, хотя это было лишнее: если бы письмо и попалось в руки американцев, они отправили бы его по назначению, — так много хорошего в письмах говорилось о них.

Только в двенадцать часов ночи отец и сын разошлись по своим комнатам, переговорив подробно о всех делах.

Глава IX

На следующий день за завтраком майор объявил о своем отъезде. Мать и Белла очень опечалились предстоящей разлукой и не скрывали своего чувства, что было весьма естественно. Мод же старалась казаться спокойной, хотя сердце ее было переполнено горем. Из предосторожности не говорили никому об отъезде, а Ник еще ночью, взваливши на плечи чемодан, отправился в назначенное место возле ручья, куда в условленный час к нему должен был присоединиться Роберт. Роберт решил идти прямо лесом, а не держаться проложенных тропинок, по которым всегда проходили колонисты и где он рисковал встретиться с кем-нибудь из них и быть схваченным. На всякий случай отец дал ему план и старые бумаги на землю, чтобы в опасную минуту выдать себя за путешественника, разыскивающего свое имение.

— Не забудь дать нам знать из Бостона о счастливом конце твоего путешествия. Я надеюсь, что все кончится благополучно! — сказал капитан.

— Отправляйся, Роберт, лучше в Нью-Йорк, чем в Бостон, — просила мать, — туда легче добраться.

Все просили Роберта быть осторожным и не рисковать собой без необходимости.

— Твое охотничье ружье и все принадлежности готовы, — сказал наконец капитан, вставая из-за стола. — Я распущу слух, что ты пошел в лес на охоту за голубями, а теперь пора, прощай!

Роберт простился с матерью и сестрами. Растроганная Белла горячо обнимала брата. Бледная и дрожащая от волнения Мод могла только произнести:

— Береги себя, не рискуй понапрасну, мой дорогой, мой милый Боб!

Маленькое окошко из комнаты, где работала Мод, было обращено в ту сторону, куда направился Роберт. Сюда и вбежала молодая девушка, чтобы следить до последней возможности за тем, кого так горячо она в душе любила. Отец и капеллан провожали его.

Но вот молодой человек обернулся. Мод махнула ему платком, он заметил сигнал и ответил тем же. Отец оглянулся тогда в свою очередь и увидел протянутую из окна руку.

— Это наша дорогая Мод смотрит на нас; там ее комната; комната Беллы по другую сторону ворот.

Роберт вздрогнул, послал несколько поцелуев в сторону окна и продолжал путь. Чтобы переменить разговор, он заговорил о «хижине на холме».

— Надо непременно поставить ворота, я вас прошу об этом; я до тех пор не буду спокоен, пока не узнаю, что они на месте.

— Я и сегодня занялся бы этим, но пережду два дня, пока немного успокоятся сестры и мать.

— Лучше причинить им беспокойство, чем подвергаться опасности при нападении индейцев или мятежников, — проговорил майор.

Мод следила из своего окошечка за Робертом. Несколько раз он оборачивался в ее сторону, но не отвечал больше на ее сигналы.

Вот все трое остановились на одной из скал, над мельницей, и прежде чем расстаться, проговорили еще с четверть часа. Мод не могла уже различать их лица, но по фигуре узнала Роберта, облокотившегося на ружье; лицо его было обращено к ее окну.