С того дебюта прошло еще шестьдесят. Сколько же книг написано за это время? Тридцать восемь! Вот все они на разных языках мира. Главная тема: животные, их место на Земле, взаимоотношения человека и животных. Ну и, конечно, судьба самого автора, тесно связанная с миром природы, судьба ветеринара, зоопсихолога, путешественника, фотографа, общественного деятеля.

«Главное мое дело — наука. Остальное все — производное от нее». Гржимек — доктор, профессор. В науке больше всего ученого занимает поведение животных. В его биографии есть любопытнейшая страница. Еще в молодости, проводя опыты с обезьянами, лошадьми, волками, тиграми, Гржимек почувствовал, что нашел ключ к умению «ладить с животными». Решил проверить себя. После всего лишь трехдневного знакомства с тиграми он предложил дирекции цирка выйти на манеж к зрителям вместо дрессировщика. И все получилось великолепно! Зрители даже не догадались, что перед ними не актер-дрессировщик, а ученый-зоопсихолог.

Что касается писательства, своеобразного, рассчитанного на широкую публику и научно достоверного, то оно поражает не только обилием знаний, увлекательной манерой письма, но и объемом — тридцать восемь книг!

Кажется: ни на что другое у человека времени не должно оставаться. Между тем вряд ли есть на Земле человек, повидавший больше, чем Гржимек. Только в 1983 году он был в Зимбабве, Танзании, Кении, Сенегале, Уганде. И вот уже стоит приготовленный чемодан — через неделю поездка в Канаду. И путешествует он не туристом. Из каждой поездки привозит идеи, наблюдения, фильмы. И сразу же — за работу. Режим молодого, сильного человека!

Между тем профессору — семьдесят пять. Возраст почтенный, но назвать стариком его невозможно. Хотя внешне, конечно, сдал. На африканской фотографии 1969 года — это «борзой» охотник с киноаппаратом. Сейчас к его облику — похудел, прихрамывает, голос стал с хрипотцой, волосы побелели — больше всего подходит слово «матерый». Матерый и есть.

Тогда в Африке, размышляя о человеческой жизни, о неизбежной кончине, он сказал: «Лучше всего — инфаркт. Мгновение — и все. Никому не в тягость, никакой агонии». И теперь он вряд ли желает другого конца. Но он его отодвинул. Старость его активна, полна интереса к жизни, дела его плодотворны, круг друзей, обычно суженный к этим годам, не убавился. У него хорошая память, молодая реакция — водит автомобиль, в сорок восемь лет научившись водить самолет, он и сегодня может подняться в воздух.

— Это что, особая милость природы или есть способ с нею поладить?

Улыбнувшись, Гржимек садится на закрепленный в кабинете велосипед.

— Каждое утро минут пятнадцать я непременно «еду» на нем. Непременно — тридцать приседаний, тридцать наклонов, тридцать прыжков. Слежу за диетой. В полдень — час сна. И ходьба! Три раза в неделю беру вот этот портфель и через весь город иду в зоопарк. Там девяносто четыре ступеньки в мой офис. В такую игру с природой, считаю, должен играть каждый. Если не ошибаюсь, это Толстой говорил: хорошо прожитая жизнь — долгая жизнь.

* * *

Последние тридцать лет у этого человека фактически два дома — тут, во Франкфурте-на-Майне, и в африканской Аруше. «Не люблю слякотную европейскую зиму. После Рождества уезжаю и возвращаюсь в марте». Не следует думать, что это поездки на лазурные берега отдыха. В Африке Гржимек много работает. Тот же строгий порядок, сидение за столом, экскурсии, путешествия.

Африканский континент прочно вошел в его жизнь.