— Значит, мы первые… — с сожалением сказал Иван. — Но — хорошо… Хотя и не логично… А если остановит милиция, когда я буду за рулем, без прав?

— Ты водить умеешь?

— Да.

— В столб не врежешься?

— Не должен.

— Аванс получим?

— Аванс, это святое, не трогай…

— Тогда не попадайся на глаза милиции. Твои трудности.

— Ты чересчур жесткий руководитель, нужно быть помягче… Вообще-то, Миш, знаешь, что я тебе скажу: у меня такое чувство, что начинается какой-то праздник, который я давно ждал. Какой-то, знаешь, замечательный праздник, который никогда не кончится… Так что, — спасибо тебе за него.

— Плюнь, плюнь через плечо…

Всю ночь я ходил на помойку, даже не на одну, но и к соседнему дому, чтобы груз распределялся равномерно.

Распределял, пока не заметил раннего дворника, вышедшего на морозец с метлой, — так много было у меня материального прошлого. Я выбрасывал его охапками, таскал и выбрасывал, таскал и выбрасывал, таскал и выбрасывал…

К утру оценил результат. В квартире стало просторней и светлей. Она сделалась немного чужой, — и уже не вызывала сентиментальных чувств. Что ж, Рубикон был перейден.

5

Все необходимое я разложил на диване: паспорт, свидетельство о рождении, еще кое-какие документы, — перочинный нож, кошелек, где лежала вся моя наличность, триста пятнадцать рублей восемьдесят одна копейка, три рубашки, два свитера, двое брюк, и третьи были на мне, пять пар носков, трусы, футболки, кроссовки и еще летние туфли, панамка, шесть пачек сигарет, пиджак…

Все-таки барахла было много.

Захару я вчера сказал, что у меня атипичная пневмония, которую подхватил в электричке у какого-то китайца, возвращаясь с задания. Что проваляюсь не меньше недели.

— Смотри, — сказал он, — твои дела… Но сам понимаешь, премия: ку-ку…

Механизм сохранения здоровья сработал четко, чего и следовало ожидать… Где начинался мой праздник, так в этот момент, когда я догадался, что больше никогда в жизни не починю ни одного холодильника.

Вот было счастье, — узнать это. Восторг внутреннего сознания. Я даже открывал Ивану дверь, который приехал оценить жилплощадь, и улыбался во все лицо, как тот счастливый сумасшедший, который бежал ко мне по больничному коридору.

— Хозяин, — сказал он с порога, — гони на бензин, у меня ни копейки…

Он тут же обошел помещение, заглянул во все двери, поцокал языком, сохраняя непроницаемое выражение лица, а потом обернулся ко мне.

— Ну как, — спросил я, — на твой взгляд профессионала?

— Если покормишь, скажу.

— Тебя легче убить, чем просодержать. Не успел прийти, а уже наносишь удар моему бюджету.

— Нашему бюджету… Я буду завхозом. Все деньги будут у меня, — так надежнее.

— Проворуешься.

— Кто контролирует финансы, — тот контролирует ситуацию. Закон джунглей.

— Да, тебе палец в рот не клади…

Иван довольно рассмеялся, и мы пошли обедать.

По его словам, он уже поднял на ноги всех агентов по недвижимости, которые существовали в Москве. Те уже пахали изо-всех сил, отыскивая для нас состоятельных и достойных клиентов.

Я думал, Иван врет, но, должно быть, чувство юмора у него было специфическим, потому что за время обеда, — позавчерашний суп из курицы и яичница, — два раза звонил телефон, и оба раза спрашивали Ивана.