|
Оператор Минь Ван Кань, выходец из Вьетнама, ныне американский гражданин, отлично снимал в опаснейших ситуациях, не особо раздумывая, останется ли сам жив. Если уж эта тройка займется сейчас Далласом - хороший материал гарантирован. К этому времени на часах было уже 18.31, и первый блок внутриамериканских новостей пошел в эфир. Ласалл потянулся к рычажку на консоли рядом со столом и, включив звук в находившемся над его головой мониторе, услышал Кроуфорда Слоуна, сообщавшего об аварии в аэропорту Форт-Уорт. Камера показала руку - руку текстовика, положившего перед ним лист бумаги. Это было явно сообщение, которое только что продиктовал Ласалл, и, бросив на бумагу взгляд, Слоун включил его в свой текст. Он блестяще умел это делать. *** Наверху, за “подковой”, настроение после сообщения Ласалла изменилось. Хотя спешка и напряжение не спадали, люди повеселели, зная, что за развитием событий в Далласе наблюдают и скоро вместе с более полным отчетом начнет поступать зрительный ряд. Чак Инсен и остальные напряженно следили за мониторами, спорили, принимали решения, выжимали секунды, резали и перестраивали материал, чтобы освободить время для новостей из Далласа. Похоже было, что сообщение о коррумпированном сенаторе выпадет вообще. Все чувствовали, что работают с максимальной отдачей - в предельно короткий срок пытаются справиться с довольно сложной задачей. Они быстро перекидывались фразами на понятном им языке: - Здесь плохая “картинка”. - Подрежь эту копию. - Аппаратная: мы изымаем шестнадцатый сюжет - “Коррупция”. Но он может снова влететь, если ничего не получим из Далласа. - Последние пятнадцать секунд в этом куске - дохлые: говорим то, что люди уже знают. - А старушка в Омахе не знает. - Тогда она никогда и не будет знать. Выбрось это. - Первый блок готов. Переходим к рекламе. У нас повисло сорок секунд. - А что у конкурентов из Далласа? - “Пересказ” события, как и у нас. - Мне нужен бампер и место для “Всплеска наркотиков”. - Выбрось этот кусок. Он ничего не весит. - Чем мы тут занимаемся? Пытаемся всунуть двенадцать фунтов дерьма в десятифунтовый мешок. Сторонний наблюдатель мог бы с удивлением подумать: "Неужели у этих людей не осталось ничего человеческого? Неужели их не волнует, что происходит? Они что же, не способны ни чувствовать, ни сопереживать, они не испытывают ни капли горя? Неужели ни один из них не подумал о том, что на этом приближающемся к аэропорту самолете находятся перепуганные люди, почти триста человек, которые скоро могут погибнуть? Неужели тут нет никого, кому это не было бы безразлично?” А человек, знакомый с миром новостей, ответил бы: “Да, тут есть люди, которым не все безразлично, и они станут переживать, возможно, даже сразу после передачи. Или когда придут домой и до них дойдет весь ужас случившегося, иные - в зависимости от того, как будут разворачиваться события, - может, и заплачут. Но сейчас ни у кого нет на это времени. Они заняты передачей новостей. Их обязанность - зафиксировать то, что происходит, дурное или хорошее, и сделать это быстро, эффективно..." А потом, в 18. |
