|
"Рита со своей прямотой лихо попала в точку насчет зависти”, - подумал Партридж. Разница в оплате тех, кто работал на телевидении, и тех, кто работал в прессе, всегда болезненно воспринималась журналистами. Если Партридж получал 250 тысяч долларов в год, то Бродерик, первоклассный, высококомпетентный репортер, зарабатывал, по всей вероятности, тысяч 85. Корреспондент “Нью-Йорк тайме”, словно его и не прерывали, тем временем продолжал: - То, что весь ваш Отдел новостей производит за день, поместилось бы на половине нашей полосы. - Глупое сравнение, - парировала Рита. - Всем же известно, что “картинка” стоит тысячи слов. А мы даем сотни “картинок” и показываем людям само событие, чтобы они могли своими глазами увидеть и судить. Ни одна газета за все время существования прессы не в состоянии была сделать такое. Бродерик, держа в руке стакан с новой двойной порцией виски, к которому он то и дело прикладывался, отмахнулся свободной рукой. - Это несущественно, - прошепелявил он. - А почему несущественно? - спросил Минь Ван Кань, обычно помалкивающий. - Потому что вы, ребята, - сонные тетери. Общенациональная телевизионная служба новостей отмирает. Вы всегда передавали, так сказать, лишь заголовки новостей, а теперь местные станции отобрали у вас даже это: с помощью техники они сами получают новости отовсюду, сдирая, точно стервятники, мясо с ваших костей. - Ну, кое-кто уже не один год это твердит, - заметил Партридж, по-прежнему пребывая в благодушно-расслабленном состоянии. - Но посмотрите на нас. Мы все еще существуем и держимся, потому что люди смотрят общенациональные новости из-за их качества. - Ты совершенно прав, - сказала Рита. - А ты, Брод, еще в одном не прав: передачи новостей по местным телевизионным станциям не стали лучше. Ничуть. Они стали хуже. Кое-кто из тех, кто уходил из общенациональных новостей на местные станции, вернулся к нам с очень невысоким мнением о них. - Почему же? - осведомился Бродерик. - Потому что руководство местных станций рассматривает новости как этакую сверхрекламу, средство завоевать более видное место и получить изрядный доход. Они используют эту новую технику, о которой ты говорил, чтобы потакать самым низкопробным вкусам телезрителей. А если и посылают кого-то на место крупного события, то, как правило, какого-нибудь ничего не смыслящего сосунка, у которого нет ни знания, ни подготовки репортера общенациональной телестанции. Гарри Партридж зевнул. Он понимал, что разговор этот подобен много раз прокрученной пленке, которую запускают, чтобы заполнить свободное время, - это игра, чтобы заполнить свободное время, не требующая умственных усилий, и они много раз играли в нее. Тут Партридж вдруг заметил, что атмосфера в баре изменилась. Два сотрудника охраны общественного порядка находились по-прежнему здесь, но если раньше они прогуливались враскачку, то сейчас сосредоточенно и внимательно слушали свое переговорное устройство. По нему передавалось какое-то сообщение. Партридж уловил слова: “...состояние тревоги номер два.., столкновение в воздухе.., подлетает к полосе один-семь, левой.., всем сотрудникам охраны общественного порядка явиться...” И молодые офицеры поспешно покинули бар. Остальные в группе тоже это слышали. |
