|
- Слушай, ты, наглая твоя душа, - сказал Бродерик Партриджу, увидев, что тот вытаскивает из кармана пачку денег, - я же сказал, что за выпивку плачу я. - И он положил на под-носик, на котором официант принес им три двойные порции виски и стакан содовой воды, две банкноты - двадцатку и пятерку. - Если ты получаешь в два раза больше меня, это еще не значит, что ты должен подавать милостыню прессе. - О, ради всего святого! - воскликнула Рита. - Брод, когда ты наконец сменишь эту заезженную пластинку? Рита говорила, как с ней иной раз бывало, достаточно громко. В этот момент через бар проходили два сотрудника отдела охраны общественного порядка в аэропорту; они с любопытством повернули головы в сторону Риты. Заметив это, она улыбнулась и помахала им рукой. Охранники окинули взглядом группу и громоздившиеся возле нее кинокамеры и оборудование с ярлыками Си-би-эй. Оба улыбнулись и пошли дальше. А Гарри Партридж, наблюдавший эту сценку, подумал: "Стареет Рита”. Хотя она была по-прежнему сексуально привлекательна и многие мужчины увлекались ею, на лице уже появились красноречивые морщинки, а жесткость, с какой она требовательно относилась как к себе, так и к тем, с кем вместе работала, проявлялась в повелительности манер, что не всегда было приятно. На это была, конечно, своя причина - напряжение и огромный груз работы, которые выпали на нее, Гарри и на двоих других в эти последние два месяца. Рите было сорок три года, и шесть лет назад она еще появлялась на экране в качестве корреспондента, хотя и гораздо реже, чем раньше, когда была моложе и ярче. Все знали про безобразное, несправедливое отношение к женщинам на телевидении, где мужчины-корреспонденты продолжали появляться на телеэкране, даже когда было заметно, что они постарели, тогда как женщин выбрасывали с работы, точно отслуживших свое наложниц. Несколько женщин пытались против этого бороться - Кристина Крафт, репортер и ведущая, подавала даже в суд, но проиграла. Рита же, вместо того чтобы вступать в борьбу, в которой, она знала, ей не избежать поражения, переключилась на другое и, став выпускающей, стоя теперь за камерой, а не перед ней, работала необычайно успешно. Это дало ей основание потребовать у старших выпускающих, чтобы ее послали в какую-нибудь “горячую точку” за границу, куда почти всегда посылали мужчин. Ее начальники некоторое время противились, потом сдались, и скоро Риту - вместе с Гарри - стали автоматически посылать туда, где шли самые жестокие бои и где были наиболее тяжелые условия жизни. Бродерик, поразмыслив, решил все же ответить на последнее замечание Риты: - И ведь получаете-то вы такие деньги не потому, что ваша команда занята чем-то особо важным. Подумаешь, каждый вечер выдавать крохотную кучку новостей - да это же все равно что поковырять в зубах мира и вытащить на свет то, что в них застряло. Сколько времени она у вас длится, ваша передача, - девятнадцать минут? - Если вы решили бить нас, как желторотых птенцов, - любезным тоном заметил Партридж, - то уж по крайней мере прессе следует правильно излагать факты. Наша передача длится двадцать одну с половиной минуту. - Исключая семь минут на рекламу, - добавила Рита, - что, кстати, дает возможность платить Гарри такие безумные деньги, а вас заставляет зеленеть от зависти. "Рита со своей прямотой лихо попала в точку насчет зависти”, - подумал Партридж. |
