– Тогда что же случилось, Кристина? Если ты не убивала герра Хаузера, то почему тебя застали за уборкой места преступления?

– Там было столько крови! Столько крови… Повсюду. И это сводило меня с ума. – Кристина помолчала, затем продолжила. Ее голос хоть и подрагивал, но становился все тверже, словно она постепенно обретала уверенность. – В то утро я, как обычно, приехала, чтобы убрать в доме герра Хаузера. У меня есть ключи, так что я открыла дверь. И как только вошла в квартиру, поняла – что то случилось. А потом я нашла… Потом я нашла эту штуку.

– Скальп? – уточнил Фабель.

Кристина молча кивнула.

– Где он был? – спросила Мария.

– Он был пришпилен к двери ванной комнаты. Чтобы ее отмыть, ушла бездна времени.

– Минуточку, – вмешался Вернер. – Во сколько ты пришла в квартиру герра Хаузера?

– В восемь пятьдесят семь. В восемь пятьдесят семь утра. – Отвечая, Кристина терла кончиком пальца столешницу. – Я никогда никогда не опаздываю. Можете проверить по моим записям.

– Значит, после того как нашла скальп, ты положила его в пакет и стала мыть дверь? – спросил Вернер.

– Нет. Сперва я зашла в ванную комнату и обнаружила герра Хаузера.

– Где он был?

– Между ванной и туалетом. Полусидел… как бы…

– Ты хочешь сказать, что он уже был мертв? – спросила Мария.

– Да. – Глаза Кристины наполнились слезами. – Он там сидел, а с головы у него была содрана кожа… Это было ужасно…

– Так, – вмешалась Сюзанна, – передохни и успокойся немножко.

Кристина шмыгнула и кивнула. Она рассеянно лизнула палец и снова принялась тереть то же место на столешнице, словно старалась убрать пылинку, которую не видел никто из присутствующих.

– Это было ужасно… – продолжила она наконец. – Ужасно. Как кто то мог сотворить такое с человеком? И герр Хаузер всегда казался мне таким милым… Как я сказала, он почти всегда был на работе, когда я приходила убирать, но когда мы с ним пересекались, он был очень дружелюбным и вежливым. Я не понимаю, почему кто то сотворил с ним такое…

– А вот чего не знаем и не понимаем мы, – перебила Мария, – так это почему кое кто, обнаружив место убийства, предпочел не сообщить в полицию, а начать уборку… и в результате уничтожить все основные улики. Если вы невиновны, Кристина, то зачем старались убрать следы преступления?

Кристина продолжала тереть невидимое пятнышко на фанерной поверхности стола. Затем заговорила, не поднимая глаз:

– Мне сказали, я была в состоянии аффекта, когда убила Раухе. В моей голове что то замкнуло. Я ничего в этом не понимаю, но точно знаю, что в тюрьме какое то время была сумасшедшей и едва не потеряла разум полностью. Из за того, что Раухе со мной сделал. Из за того, что я сделала с ним. – Она подняла голову. Ее лицо стало напряженным, глаза покраснели от слез. – У меня начались приступы паники. Очень сильные. Куда хуже, чем сегодняшний. Мне казалось, я задыхаюсь, что меня душит воздух, которым я дышу. Словно все мои страхи, все, чего я когда либо боялась, и весь тот ужас, через который меня заставил пройти Раухе, обрушились на меня разом. Когда такое произошло впервые, я подумала, что у меня инфаркт… и обрадовалась. Подумала, что избавлюсь от этого ада. В тюрьме меня держали под наблюдением на случай попытки самоубийства и направляли на сеансы к психиатру. Мне сказали, я страдаю от сильного посттравматического стресса и навязчивого невроза.

– И какую форму принял невроз? – поинтересовалась Сюзанна.