|
Оттуда обзор лучше. – И вода вниз стекает, – Колобков кивнул. – Ага! Прямо к нам! – Иван засмеялся. Колобкову эта мысль тоже показалась смешной, и некоторое время они дружно хохотали. Вместе со смехом выходил страх. Напряжение. И даже ночь показалась не такой темной. – Ладно! – крикнул Дима. – Пересидим. Глядишь, не утонем! Однако Лопухин не ответил. Он напряженно всматривался в темноту. – Чего там? Иван пожал плечами. – Не пойму. Но вроде двигался кто-то. Колобков осторожно, чтобы не поскользнуться на мокрой грязи, подобрался ближе. Приподнял край тента стволом автомата. – Где? Иван молча ткнул пальцем в темноту. Оба напряженно замерли. – Сейчас, молния… Дима не договорил. Над головой зашипело, мир вокруг вспыхнул, а вслед за этим все потонуло в оглушительном раскате грома. Казалось, что молния ударила не где-то далеко в небе, а прямо тут, над воронкой. Лопухин с Колобковым скатились вниз, зажимая уши ладонями. Дима провалился на самое дно, в обжигающе холодную воду. Тент просел, вниз полились струи дождя. Иван ухватил Колобкова за руку и вытянул наверх. Тот, ни слова не говоря, кинулся к краю воронки. Выставил ствол «ППШ». – Там точно кто-то есть! Есть кто-то! – Его била крупная дрожь. – У куста там! – Ты форму разглядел? – Ни черта я не разглядел. Он стоял там… Я вообще, черт, не понял. Будто бы голый он! – Ждем еще молнию? – А есть вариант? Лопухин показал Диме ракетницу. – Прихватил. Красная. – Погоди, может, пригодится еще. Они уставились в темноту. Снова полыхнуло. Но теперь уже дальше, где-то за спиной. В дрожащем свете молнии Иван явственно увидел человеческую фигуру. Грязную, с длинными волосами, спадающими на плечи. Вспышка искажала перспективу, и от этого казалось, что руки у человека неестественно длинные, тянутся едва ли не до земли. Последнее, что увидел Иван, – как фигура пошатнулась и вытянула руки вперед. Дождь утратил свою силу. Начал сдавать. Колобков и Лопухин сидели на дне воронки, по пояс в воде. – Видел? Колобков только быстро и часто закивал. – Голый. И космы как у бабы. – Может, баба? Колобков замотал головой: – Не баба! С просевшего тента звонкой журчащей струйкой лилась в лужу вода. Иван осторожно пополз наверх. Гроза уходила. Вспышки молний виднелись все реже и реже. Рокот грома доносился издалека, словно бы нехотя. – Не видно ни черта, – прошептал Дима. – Может, раненый? – А чего голый? – Тихо! Иван прислушался. В темноте чавкало. – Ходит… – прошептал Дима. – Ходит… Лопухин вытащил «наган» и с замиранием сердца услышал, как странный человек бормочет что-то… Или нет. Рычит! Хрипит по-звериному, будто и речь родную позабыл! Несмотря на холодный дождь, Ивану стало жарко. И когда чавканье послышалось совсем рядом, он зажмурился и сжал револьвер обеими руками. |
