Линию жизни пересек алый зигзаг.

Комнату осветила яркая молния, за которой сразу же последовал раскат грома, сотрясший дом до самого фундамента. На мгновение стал отчетливо виден каждый угол большой комнаты и все изящные античные безделушки, которые так любила покупать Мари Клер. Свет золотистыми блесками лег на скулы женщине, неподвижно лежащей на диване, и сквозь кожу, как на рентгеновском снимке, проступили очертания каждой косточки черепа, пальцы превратились в костяные палочки, в изгибе грациозной шеи стал отчетливо виден столбец позвонков.

«Это знамение, — подумал Майкл, — она умрет. Рогатый Бог принял мою жертву!»

— Лоран, ты видишь? — пробормотал он. — Сегодня на нашей стороне тяжелая артиллерия.

Правой рукой он вытащил из портфеля богато украшенную деревянную шкатулку. На каждой панели виднелось изображение пентаграммы, внутри которой кривлялась морда демона высунутым языком. Крышку украшало изображение сокола Деверо с ветками плюща в клюв Плющ — символ Зеленого человека и всех колдунов, которые славят его проявления. Пусть ведьмам остается их Госпожа, Богиня. Самой природой определено, что мужчина всегда сильнее побеждает в любом сражении.

Майкл перенес шкатулку к пустому камину — колдун с трудом уговорил Мари Клер не разжигать огонь в эту зябкую ночь, — опустился на колени, склонил голову и закрыл глаза, тихо сосредотачивая силу для грядущих действий. Внутри камина, под кирпичами и раствором, зашевелилось и зашуршало тело сокола, которого Майкл за три месяца до того замуровал там заживо.

Архитектор Майкл Деверо, знаменитый своими неустанными трудами по сохранению старых зданий Сиэтла, во время реставрации уделял огромное внимание мельчайшим деталям эпохи. Он оказался неоценимым помощником семье Андерсон, когда те решили сломать уродливый камин сороковых годов, который безобразно выглядел в викторианском доме, и восстановить былое величие гостиной.

При помощи нескольких удачных намеков о том, как можно улучшить их и без того прекрасное жилище, Майкл получил возможность взять работу по переделке на себя. Ричард Андерсон взамен пообещал последнюю версию компьютерной программы, которую выпускала его фирма. Майкл сделал вид, что обмен его устраивает, хотя сжатие данных — или чем там занималась компания Ричарда? — его ни капли не интересовало. В результате этой сделки колдун поместил в камин невероятное количество жертв и амулетов.

Его хитрость произвела на Лорана впечатление.

С тех самых пор, как старый герцог рассказал историю кланов Деверо и Каор, Майкл пытался овладеть тайной Черного огня. Говорили, что она погибла вместе с Жаном, сыном Лорана, и что если Деверо когда-нибудь вновь откроют ее, то их род, по своему проклятому праву сможет править всеми ковенами. Лоран и Майкл одинаково сильно хотели воспользоваться этим секретным оружием, но не могли прийти к согласию насчет тог как это лучше сделать. Майкл считал, что суме речные заклинания можно раскрыть, если соединить род Деверо с семьей Мари Клер. Лоран же яростно противился этому, пылая ненавистью к жалким остаткам рода Каор в лице Мари Клер и ее дочерей. Более того, герцог полагал, что само существование этих трех женщин препятствует их успеху.

«Что ж, скоро мы узнаем, кто из нас прав», — подумал Майкл.

— Призываю предков своих и их силы, — нараспев затянул он на старофранцузском, прикрывая рот кровоточащей левой рукой, — призываю Тьму, призываю гончих на помощь в охоте. Avan-tes, mes chiens![1]

По комнате эхом разнесся отдаленный вой бури. Горка пепла в камине едва заметно сдвинулась. Майкл ощутил на губах вкус крови. Визг стал громче, пронесся холодный порыв ветра, и колдун исступленно улыбнулся: гончие сорвались с цепей!

— Мои псы, мои братья в дьяволе, — громко воззвал он, — помогите мне!

Тихое поскуливание перешло в яростный лай огромных животных, дьявольски хитрых оборотней, чувствовавших тьму, умевших выслеживать в ней свет и человеческие души, чтобы затем поглотить их и разрушить до основания любые заклятия и талисманы, призванные помешать Майклу достичь цели.