– Давай присядем, и ты мне всё расскажешь, – отец опустился в кресло, я сел напротив, взяв в руки горячего питья.

– Мне нечего особо рассказать. Я не доверял ей и сомневался, но она оказалась… способной, – ответил коротко, припоминая её коварства и ухищрения, к которым она прибегала.

– А где она? Ты не привёз её? – поддался Вальтор чуть вперёд, явно всё ещё пребывая в ошеломлении. Я бы тоже на его месте захотел увидеть ведьму как диковинного зверька.

– Я… – начал и смолк, посмотрев в исходивший паром пряный чайный напиток. Грез, должно быть, уже за границами Ториона, если не остановилась по пути на каком-то постоялом дворе. – Я её отпустил.

Вальтор ещё больше изумился и следом сделался сосредоточенным и спокойным.

– У нас с ней… была некоторая договорённость, – и почему слова давались с трудом?

– Договорённость?

Шумно вздохнул: и как ему объяснить, что отношения с ведьмой были столь напряжённые, что мне порой было тошно от самого себя, непросто было заставить её делать то, что не сделала бы ни одна ведьма на добровольных условиях. Давить и манипулировать, забрать ребёнка, который, как оказалось, был её младшим братом, ради которого она так отчаянно жертвовала собой. Неудивительно, что она была холодна перед отъездом – держал её на привязи, угрожал. Какое, должно быть, я чудовище в её глазах. И всё же она пыталась найти свою выгоду, нисколько не заставляя пожалеть о сделанном, заставила меня думать о ней постоянно. Лгала. Запутывала. Притворялась. Пыталась вызвать жалость. Обольщала… В голове пронеслись мгновения того поцелуя, её сладкие губы и жаркие прикосновения, вызывавшие невыносимую тягу, влекущую к ней безрассудно. И эти скверные сны… когда лишь от одного воспоминания горячий спазм прошёлся по животу. Но теперь эти незначительные… последствия скоро исчезнут.

– Да договорённость – я отпускаю её, как только она снимет с меня проклятие. Я бы не смог оставить её насильно, – глянул на отца, устало выдохнув, будто только сейчас ощутил всю тяжесть произошедшего. – Не держать же мне её под замком. А она… не сильно хотела… оставаться.

– Конечно, – согласился Вальтор, сжал кулак на колене, задумываясь. О чём? Только Светлый знает. – Ведьму не подчинить себе, а она, похоже, сильна, но… – король вернул на меня взгляд.

– Что?

Жилка у седого виска дрогнула. Отец качнул головой.

– Неважно, сын. Я рад, безумно рад, – вдруг передумал отвечать, уголки его губ дёрнулись в какой-то задумчивой улыбке, взгляд изменился, будто оттаял. – Ты похож на неё… – вдруг произнёс он.

Я хмыкнул, понимая, кого имеет в виду отец.

– Медарис будет рада видеть тебя… таким.

Вспомнив о матери, задумался. Взявшись за чашу, отпил, делая глоток горячего взвара.

– Поездку к ней придётся отложить, как я понимаю. Насчёт Реднайры… Отец, мы ведь, кажется, с тобой договаривались…

– Кстати, о ней, – спохватился отец, мгновенно переключаясь, – тебе не доложили ещё? Они здесь. Прибыли ещё вчера вечером, – огорошил меня окончательно.

Теперь пришёл мой черёд изумляться.

– Да, немного раньше, чем договаривались, – усмехнулся король, – но, видимо, они очень ждали этого…

Я промолчал, сжимая плошку, упираться и тем самым расстраивать отца не стал, в конечном счёте, мне всё равно придётся следовать его воле.

В дверь постучали, нарушая повисшую тишину. Отец величественно откинулся на спинку кресла, повернул голову, позволил войти.