Закутав брата в плащ, взяла его на руки, так что он положил голову мне на плечо и продолжал спать. Выскользнула в полутёмный коридор, осматриваясь, чтобы не встретить никого из служанок. Мужские голоса, что раздались поблизости, когда я спустилась вниз, заставили меня вжаться в стену. Двое постояльцев вывернули из питейного зала и, пройдя переход, не обратив на меня никакого внимания, вышли в дверь. По влажному сквозняку я поняла, что выход вёл на внутренний двор, пошла вслед за ними. Выпорхнув на крыльцо, я взмолилась Светлой в благодарности – ливень стих, и теперь с неба падали редкие капли, которые сразу попали мне на лицо и скользнули за ворот льдом.

Минув двор, заставленный повозками и каретами, прокралась через хлева, где фыркали лошади – благо никого из конюшенных не встретила, свободно выскользнула в ворота и оказалась на дороге. Прихватив удобнее Марсу, укрывая плотнее его от мороси, пошла по накатанному тракту в неизвестном направлении. Главное – уйти подальше и держаться реки, а там набреду на какую нибудь деревушку. Наверняка их множество.

– Грез, куда мы? – проснулся Марсу.

– Нам нужно уходить, родной, – прошептала я ему в висок, прижавшись губами.

Нам не первый раз приходилось скрываться, и брат смолк, только крепче обхватил мою шею, и я знала, как он насупился от грусти. Конечно, он уже привык к воинам, и у меня сердце сжалось, как ему сейчас тоскливо расставаться с ними.

– Всё будет хорошо, – прошептала утешительно, держась края обочины.

Глава 3

Тьма поглотила меня. В глазах чёрные всполохи. Тряхнул головой, слыша раздающееся эхом в воздухе имя ведьмы. В ушах бухала кровь, ливень, который хлынул на долину, обжигал кожу ледяными струями, так что всё лицо, лоб, скулы, шея, грудь горели.

Найду – убью. Но сначала душу из неё вытяну, но заставлю снять проклятие. Не будь я старший Амгерр, потомок рода антхальцев!

Смял кулаки, оттолкнувшись о каменную перекладину, широким шагом покинул балкон. Вышел в зал. Музыка давно стихла, всполошённые гости при моём появлении смолки, проследив за мной растерянными взглядами. Чуть смедлил шаг. Не поворачиваясь всем корпусом, я глянул на отца, его лицо искажала нескрываемая горечь. Кажется, он всё понял. Как и братец, который сидел на прежнем месте, вальяжно раскинувшись, едко ухмылялся. Строгий взгляд Матиуса лар Бертлота полоснул недоумением, оглядывая мой взбешенный вид. Реднайры в зале не было, как и Геовин, и мачехи. Видимо, ринулись вслед за молодой айтари.

– Мортон… – вышел ко мне из за стола отец. Я отвернулся и направился прочь подальше, пока они меня не рассмотрели, как следует и не поняли, почему кричала Реднайра. – Мортон! – грозно раздался голос в повисшей тишине, отталкиваясь от каменных стен большого зала дребезжанием.

Я вылетел из зала. Возвращаться к себе? Нет, только стены долбить кулаками и драть ногтями от злости, что душила меня и сжигала. Спустился вниз, стремительно прошёл переход, потом ещё один, оказался перед дверью, за которой слышался грохот. Рывком выдернул тяжёлый меч из железной перчатки доспехов, что стояли возле выхода больше для украшения, но меч, сколько помнил, всегда наточен остро.

Толкнув плечом створку, вырвался наружу. Прямо под ливень. Обрушившийся тяжёлый холод прокатился дрожью по спине. Передёрнул плечами, разминая их, обхватил оружие крепче и рубанул по первому попавшемуся кусту роз. Меня попросту перемкнуло. Затмило. Я рубил с яростным рыком, взмахивая мечом вновь и вновь, стебли и листья летели в стороны лохмотьями, холод металла туманно сверкал в полумраке беспрерывно. На меня лилась потоками тьма, липкая и вязкая, как смола.