Положив полотенце на стол, села напротив брата, пододвинула свою чашку к себе. И не верила своему счастью, что всё снова, как и прежде. Мы вдвоём. Вздохнула, но тут же тень налегла сетью, тяжестью заворочалась в груди, едва вспомнила об Амгерре. Может, бродяжка что то напутала? И наследник Антхалии наслаждается сейчас властью в полной мере? Зачем ему меня преследовать?

– А мы больше никогда не вернёмся в замок? – вдруг спросил Марсу, будто мысли мои прочёл.

Я выпрямилась, перестав пережёвывать пищу.

– Нет, Марсу, туда мы не вернёмся, – ответила немного строго.

Марсу сразу сник.

– И даже через столько? – он показал свободной рукой четыре пальца, подогнув большой, я хотела бы улыбнуться, но не смогла, слишком ещё остры и свежи были воспоминания дней в Урелтоне. А вот Марсу, кажется, скучал.

– Даже через столько, – выдохнула. – Но когда ты подрастёшь и станешь сильным, ты можешь сам принять решение вернуться в Торион…

Марсу подумал немного, смешно сжимая губки, поднимая взгляд к потолку и тут же качнул головой:

– Я не брошу тебя.

Я всё же улыбнулась, но внутри хотелось плакать непонятно отчего, даже веки защипало. Быть может, от такой заботы такого маленького человечка.

– Кушай, милый, и набирайся сил, чтобы ты вырос храбрым и тебя все боялись.

– Как господина Амгерра? – прищурился хитро он.

Я так и опешила.

– Нет, я не то хотела сказать, – тут же поправила его, качнув головой, – чтобы ты сам мог постоять за себя.

Марсу кивнул, соглашаясь, и поднёс ложку к ротику. Больше не задавал вопросов. А моё сердце почему то налилось тяжестью, и стало тугим дыхание.

Поужинав и вымыв посуду, я искупала Марсу и повела его спать. Дождь к этому времени стих, но всё равно наверху был слышен шелест. Правда, для Марсу это не помеха – малыш быстро уснул: эти дни для нас были слишком тяжелыми. Оставив всё же гореть лампу, не стала закрывать и дверь на случай, если всё же Марсу проснётся и напугается, когда обнаружит, что меня нет рядом. Спустилась вниз.

За целый день никто не пришёл полюбопытствовать, кто прибыл в Ортонд. Затворившись на засов, скинула платье, которое ещё нужно было выстирать, налила из чугуна горячей воды в лохань, разбавив холодной, смыла с тела дорожную пыль и усталость. Освежившись, постирала вещи, и уже вскоре потянуло в сон.

Я отправилась спать. Камин нагрел комнату и наверху так, что даже пришлось приоткрыть окошко, впуская дождевую прохладу. Расчесав подсохшие волосы и надев сорочку, скользнула под одеяло, крепко обняла брата, поцеловав в тёплый висок. Опрокинулась на спину и прикрыла веки. Не заметила, как провалилась в сон, окутанная спокойствием и ночной тишиной.

И где то из глубины я слышала чей то смех, но очень вскоре поняла, что это был смех мужчины, смех Амгерра. Глубокий, заразительный. Удивление, охватившее меня, быстро улетучилось, когда Мортон вдруг вышел из тени зелёного дерева, подступил ко мне и сковал в объятия, так просто и беззаботно, будто делал это не раз, что я задохнулась от того, сколько мощи в его теле, его руках. Мимолётная улыбка коснулась его губ, лицо в тени от падающих на скулу волос делали густо серые с серебристыми крапинами, почти искрящимися. И в то же время взгляд под разлётом бровей был серьёзный, как и всегда, чуть строгим, с отпечатком какой то терпкой горечи, известной только его сердцу. Неудержимо захотелось узнать, что же скрывается за ней, какие мысли, желания, слова, будто застывшие на его красивых губах. Но Амгерр молчал, продолжая изучать меня, обжигая ненастным, полным какой то грусти и ожидания взглядом, от которого жгло кожу и металось дыхание в груди. Его лицо было чисто от проклятия, и губы такие манящие. "Это ведь сон", – колыхнулось на краю сознания понимание. Ничего ведь не будет, если я… если…

– Поцелуй меня, Грез, – протянул он грудным бархатистым голосом, произнося моё имя так ласково, что по телу пробежались мурашки.