|
Используют катапульту для поджога, затем пускают в ход горшки, наполненные легковоспламеняющимся газом. Бомбы. Море огня. Ну, сейчас вы рады, что построили те насосы? Он обнял ее. — Ну разве мы не пара? — Затем, рассуждая, добавил: — Но как же мы устоим против газовых бомб? — Нужно вывести из строя катапульту. И рассказать обо всем людям. Любой взрыв принесет не больше вреда, чем большой обломок скалы. Победим страх — победим оружие. Леклерк согласился. Аккуратно подбирая слова, он объяснил Гэну и Налатану, что башни «изменяют» состав воды, которая потом попадает в сферы. Последние, возможно, усовершенствованы так, чтобы их могла бросать катапульта. Там, где они падают, полыхают пожары. Оба воина осенили себя Тройным Знаком. Они не задавали вопросов. Чудеса, творимые чужеземцами, могут сперва пугать, но люди к ним быстро привыкают. Налатан встал, Гэн тоже. Налатан настороженно ждал. Гэн сказал: — Нам нужно поговорить наедине. — Они вышли на улицу, кутаясь и ежась от холода. Собаки Гэна завиляли хвостами от радости. Они тут же разгадали отношение Налатана к их хозяину и, успокоившись, обступили мужчин. Гэн не обратил на них никакого внимания. Где-то далеко слышался зовущий в атаку звук боевого барабана Волков. Разобравшись в своих мыслях, Гэн вернулся к последнему разговору с Доннаси. Она хотела, чтобы Налатан последовал за ней, но сделала оговорку, чтобы его не пускали, если его отсутствие может осложнить обстановку здесь. Не было человека, который бы лучше его мог задержать войско Жреца Луны. Гэну было не по себе от такого объяснения. Он решил перевести разговор на другую тему. — Ты не поверишь, но Избранные узнали так много со времени твоего отъезда. Женщины Церкви заручились поддержкой Джалиты. Она умеет обращаться с детьми — добра, спокойна и незлопамятна. Услышав такие слова о Джалите, Налатан злобно ухмыльнулся. С сарказмом он воскликнул: — Я бы о ней так не сказал, хотя я и не знаю ее хорошо. У нее талант скрывать свою подлинную натуру. Гэну не понравились слова. Ответ Налатана веял откровенной неприязнью к женщине. Нельзя было сделать каких-либо конкретных выводов, однако это что-то значило. Налатана не заботили мысли Гэна по этому поводу. Их разговор превратился в пустую трату времени. Доннаси уехала. Уехала снова. Как ему хотелось бы возненавидеть ее. Гэн решил, что у него больше нет времени на подобные сантименты. Для него не существовало более подходящего человека, чем Налатан. Именно он мог остановить наступление Летучей Орды. — Мне нужна твоя помощь, — сказал он. Налатан колебался. — Скажу тебе прямо: я чувствую, ты мне не доверяешь. Не думаю, что мы и дальше сможем оставаться друзьями. Я не стану твоим врагом. А теперь я ухожу. — В моей коннице выдохшиеся лошади, а люди — собиратели яблок и моллюсков. Пока еще они держатся и преданы мне, но это ненадолго. Помоги им, или враг расправится со всеми. — Плохи дела. Думаю, что ты укоряешь меня за то, что Доннаси уехала из Олы. Скажи, почему? — Отвечу только тогда, когда вы будете вместе и мы вернемся в Олу. — А если меня убьют? — Тогда тебе будет не до пустых россказней. — Очень умно. А если прикончат тебя? Гэн повернулся к Налатану и холодно посмотрел прямо ему в глаза. — Я еще не закончил свое дело. Но если этому суждено случиться, отомсти за меня. Наша дружба пока еще стоит этого? Криво ухмыльнувшись, Налатан направился к дому. Пройдя несколько шагов, он бросил через плечо: — Ты прирожденный король, не так ли? Только заблудший, как лягушка в дерьме. — Придержи язык. Ты же на моей стороне? — Да, пока мы не вернемся в Олу. Как дальше — зависит от тебя. Колонна людей двигалась из леса в направлении фермы Леклерка. |
