– Я, Борилак Мурокин из Клыка Орла. – ответил он.

– Ты знаешь, зачем я пришла? – спросила Хульдра.

– Нет, – сказал Борилак, и теперь его тревога начала проявляться. Странствующие хатран посещали деревню раз в месяц. Но, по словам Хульдры, он всегда был дружелюбным советчиком и целителем, а не холодным авторитетом, который бы мог на равных говорить с ней и с её еще более угрожающе выглядящими соратниками.

– Значит, вы ничего не знаете о бойне на севере? – спросила Хульдра.

– Нет! – отрезал стареющий берсерк.

– Странно, – сказала Хульдра. – Очень странно.

Аот должен был отдать должное хатран. Он призвал ее не потому, что у него были основания считать ее искусным притворщиком, а просто потому, что она была хатран, служащей поселению. И все же она была такой же угрожающей, как инквизитор Красных Магов.

– Пожалуйста, госпожа, – сказал Борилак, – расскажите нам.

По толпе зрителей пробежал ропот.

– Я полагаю, вы все знаете, – начала Хульдра, – что даже с исчезновением дуртан лес Эрех остается темным и порченным местом. Вот почему Вичларан призывали Орлиный Клык и его союзников не заселять западные берега озера. Но ты не мог оставить богатую землю невостребованной, и мы, хатран, защищали тебя, как могли.

– Ближе к делу . – прорычал Джет, наблюдая за происходящим глазами и ушами своего хозяина. Аот подавил улыбку.

– К сожалению, – продолжала Хульдра, пока черные и белые полосы струились по ее одежде, – теперь стало ясно, что, несмотря на нашу бдительность, некоторые поселенцы стали жертвами ликантропии. И эти проклятые объединились в стаю, которая вырезала каждую живую душу в Винвеле.

Жители деревни ахнули и забормотали.

Хульдра подождала, пока они не успокоятся.

– Я обещаю, что здесь ничего подобного не произойдет, – сказала она. – Мы, хатран, сделаем все необходимое, чтобы выявить и уничтожить оборотней. Вы все знаете, что моим особым покровителем является Селунэ. На восходе луны она даст мне силу выявлять всех ликантропов, живущих среди вас, и тогда мои спутники уничтожат их. Убийство оборотней – их особая профессия.

Ее взгляд вернулся к Борилаку.

– А пока мы отдохнем в твоем доме, – продолжила она. – Мы долго шли по снегу.

Хатран повела своих спутников к длинному дому с резными головами орлов и изображениями летящих птиц. Позади них жители деревни возобновили взволнованный разговор, а пара женщин даже начала рыдать.

В каменном очаге Борилака горел и потрескивал огонь, и воздух внутри был значительно теплее, чем снаружи. Когда Аот прислонил копье к стене и сбросил плащ, он сказал:

– Это было прекрасно, леди, спасибо.

– Я рада, что ты так думаешь, – ответила Хульдра. Гордость в ее голосе сменилась тревогой. – Я бы никогда не сделала этого, если бы не приказ самого Урлингвуда.

Аот знал о Рашемене достаточно, чтобы понять фигуру речи. Урлингвуд был священным лесом, куда допускались только хатран, а любых нарушителей казнили. Таким образом, «по приказу Урлингвуда» означало, что ею командовал один из верховных матриархов ее ордена. В данном случае Йельбруна.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. – начала Цера, снимая с руки позолоченный щит.

– Ты? – рявкнула Хульдра. – У многих людей снаружи были семьи в Винвеле, и я только что сказал им, что их родственники мертвы! Как они когда–нибудь простят меня или снова поверят мне?

– Они простят тебя, – сказала Джесри, – когда ты объяснишь, что ложь была необходима, чтобы избавиться от оборотня, который жил среди них.

Хотя она была единственной из них, кто, вероятно, даже немного не почувствовал зимнего холода, она подплыла к камину, и желтое пламя подпрыгнуло выше.