Митя не заметил, что вслед за ним на берег вышел и Егор Лексеич: молча постоял, наблюдая в тумане за своим Бродягой, и пошёл обратно. Он боялся, что Митя сбежит — до «Гарнизона» уже рукой подать. Сейчас Егор Лексеич уже никому не доверял. Точнее, почти никому. Холодовский подтвердил его подозрения, что в бригаде — шпион. А кто им может быть? Исключаются лишь Алёна, Костик и Серёга Башенин, который сам и привёл Бродягу. Наверное, надо исключить и Муху — всё-таки племянница… Но больно она борзая стала, хочет сама командовать… Калдей? Вряд ли: Калдей — тупой. Талка Назипова? Слишком она баба, неспособна к чему-то серьёзному. Вильма — зашугана, тени своей боится. Остаются только Фудин и Матушкин. И Фудин — хитрый жук…

Хрустя битыми кирпичами, Егор Лексеич полез в пролом, через который мотолыга въехала в машинный зал водозабора, и тут у него в кармане загудел телефон. Егор Лексеич глянул на экран и сразу попятился из пролома назад во двор. Бригада не должна услышать его разговор. Звонил Алабай.

— Как ночка, Типал? — весело спросил тот.

Егору Лексеичу не нравилось, когда его так называли. Да, у бригадиров было приняты прозвища. Но он — не такой, как все. Он — по имени-отчеству.

— Не пизди, — ответил Егор Лексеич. — Зачем позвонил?

— А всё затем же. Давай объединяться. Вдвоём нам выгоднее будет. Ну, честно, Типал! — пытаясь вразумить, Алабай даже поднял брови домиком.

— Иди на хуй.

— Чего ж ты такой твердолобый, дровосек? — утомлённо вздохнул Алабай. — Посмотри тогда, кто у меня есть! — он повернул телефон.

У себя на экранчике Егор Лексеич увидел Щуку. Она сидела возле какой-то стены с пятью мужиками Алабая и жрала сухпай.

— С ней, Типал, я устрою тебе такой же пиздец, как ты мне у моста.

Егор Лексеич взбесился, но не подал виду.

— У меня хлыщ с твоей бригады, — зажато предупредил он. — И я его грохну. Или давай поменяемся. Ты мне — Ведьму, я тебе — твоего.

— Неравноценно, — с улыбкой помотал головой Алабай.

— Своих бросаешь?

Алабай страдальчески поморщился:

— Я тебя умоляю, Типал… А ты сам поменялся бы?

Егор Лексеич, не прощаясь, сбросил вызов. Угрозы Алабая его не очень-то испугали, но на душе сделалось гадко. И шпиона следовало найти.

Пока Егор Лексеич отсутствовал, Алёна, не теряя времени, руководила приготовлением завтрака. На синем огне в котлах закипела вода, Талка резала китайскую тушёнку прямо в открытых консервных банках.

Егор Лексеич вернулся к мотолыге злой и мрачный.

— Дядь, — глянула на него Маринка, — а когда «вожаков» валить начнём?

— Как только, так сразу, — буркнул Егор Лексеич.

После грызни вчера ночью обаяние дядь Горы для Маринки исчезло. Она, конечно, знала, что дядь Гора богат, но не представляла насколько. Помощь дядь Горы всегда казалась ей огромной, а выяснилось, что это гроши, которые дядь Гора и посчитать не удосуживался.