— Я же тебя нормально спросила! — дерзко бросила Маринка.

— Слушай, племянница, — Егор Лексеич придавил её тяжёлым взглядом, — я тут бригадир. Будешь залупаться — это твоя последняя командировка.

Маринка побледнела от обиды и бешенства.

К ней сразу подсунулся Серёга. Он понимал, что Маринка борется с дядей, чтобы прорваться наверх. Однако теперь Егор Лексеич казался Серёге мужиком рассудительным и мудрым: не нужно с ним враждовать. Он сам в подходящее время сделает всё правильно. А Маринку — жалко. Она отчаянно бьётся в стену. Слишком горячая и глупая.

— Ты хрена ли на Лексеича окрысилась? — осуждающе прошептал Серёга.

— Отвали от меня! — брыкнулась Маринка.

— Кушать готово! — объявила Алёна. — Ложи всем, Наталья.

Талка пристроила горячий котелок на кирпич и вооружилась поварёшкой. Она всегда боялась ошибиться с порциями и тарелки выставляла перед собой все сразу. Стараясь угодить Талке, Матушкин раздавал тарелки с кашей.

— Лопай-лопай! — балагурил он. — Ровняй морду с жопой!

Митя сел у колеса мотолыги на пустое место рядом с пленным. Алабаевец недоумённо покосился на него. Голова у Мити была мокрая.

— Чё, предатель, с городским-то тебе лучше? — ухмыльнулся Мите Костик.

Серёга принёс две тарелки — себе и Маринке, но Маринка не приняла его услуги, сама взяла себе кашу и перебралась к Мите. Во всей бригаде только Митя осмелился пойти поперёк дядь Горы. Пускай у него не получилось, но остальные-то и не пробовали. Маринке хотелось быть вместе с Митей: вместе с тем, кто тоже недоволен Егором Лексеичем. Митя — Бродяга, как и Харлей, а Бродяги — люди вольные. Не то что Серёга Башенин, шестёрка бригадира.

А Митя был ожесточён и полон решимости понять, в чём же Типалов не прав. Он, Митя, работал в «Гринписе». Зачем же нужен этот «Гринпис», если идёт промышленная война? Что он делает на объекте «Гарнизон»? Почему и китайцы, и европейцы, и даже свои называют «гринписовцев» предателями?

— Скажите, что делает «Гринпис»? — негромко спросил Митя у пленника.

«Спортсмен» снова покосился на Митю.

— Исследует лес, что же ещё-то? — пояснил он с лёгким превосходством.

— А почему исследование леса мешает государству и обществу?

— Особенно-то не мешает, — усмехнулся алабаевец. — Просто неприятно. Хотя все утверждения «Гринписа» — чистый бред.

— Какие утверждения?

— Что селератный лес способен мыслить.

Митю словно ударило в грудь мягким и тяжёлым бревном.

— Это и пытается выяснить миссия на Ямантау?

— Угу, — кивнул алабаевец. — Ищут братьев по разуму в кустах на свалках. Китайцы запрещают коллигентные деревья вырубать, а «Гринпис» требует прекратить вообще всю лесодобычу.