— Кто ж из них придумал?

— Ни тот и ни другой.

— Виктория Павловна?

— Это идея Вольнова. Вы первый подметили, что плейбой отнюдь не дурачок.

— Танюша подметила.

— Да, и Гофман. И невеста его умом восторгалась. Это было моей ошибкой с самого начала: я недооценил изощренного противника, маска недоумка удобна во время следствия. Конечно, Виктория увлеклась человеком неглупым, и вот ей-то роль роковой Клеопатры не удалась. «Скажите, кто меж вами купит ценою жизни ночь мою».

— Языческие страсти. Неужто развестись нельзя… Или Самсон Дмитриевич так опасен?

— Вы затронули самый нерв — мотив. Он необычен, как таинственная страна Кем.

— Когда вы догадались?

— Только в последний день. Кассета, Зюзя, кокаин…

— Василевич действительно забыл, как его друг подсказал ему идею сценария?

— Да, был под кайфом. Но вдруг вспомнит, кому обязан? Борису пришлось подставить дружка. Ну а Вике не впервой внушать мужу всевозможные замыслы. Нерушимый кинематографический союз — по себе помню! — вот почему связь ее с будущим убийцей была столь тайной. В какой-то степени Самсон их спровоцировал, но почва для преступления — «почва искусства», по выражению журналистки — была уже подготовлена.

— Она воспользовалась планом в компьютере?

— Да, в ту среду, когда муж увидел ее в спальне перед зеркалом.

— Что вы замолчали, Николай Васильевич?

— И я пережил потрясение, увидев в зеркале прелестную Гретхен.

— Вот он — солнечный бес!

— Да, так подспудно Самсон выразил свое впечатление, но сути не понял и израсходовал эмоции на составление плана. С которым жена ознакомилась чуть позже и поставила лицедею условие Клеопатры: жизнь за любовь. Чужую жизнь.

— Неужели он так любил ее?

— Любить так нельзя. Впервые в своей практике «коллекционер» столкнулся с равным партнером. Обожали и рабски покорялись… одна не захотела. Ощущение новое, острое. Эту черту — вечную жажду встряски — я отметил еще в нашем с ним разговоре о Танюше: соблазнить монахиню. Вариант классический, а в современных условиях такой редкостный.

— Он заслуживает смертной казни!

— А «возлюби врага своего»?

— Не могу, хоть убейте! Эти выродки так и собирались все свалить на местную банду?

— Да, по плану. Но муж оказался настолько слаб, что, нуждаясь в поддержке, связался с Кристиной Каминской и ускользнул.

— Затевать такое мероприятие во время публичного шоу… Бог лишил их разума.

— У них и была только эта ночь: рабочие и Ваня отбывали в субботу, а в воскресенье Самсон собирался покинуть Молчановку. Ну и страсть к позерству, риску, игре, пышный праздник — оригинальное эстетское прикрытие. Перерыв между плясками — два с половиной часа, одежда и маска Мефистофеля. Их тринадцать. Двенадцать — сосчитал в какой-то момент Гофман и, решив, что ошибся, сослался на плохую память. Потом, просмотрев кассету, захотел поговорить о своем открытии со мною в баре. Как вдруг увидел Вольнова с продюсерами. Я еще подумал: кокаинисту плохо.

— Испугался?

— Так он объясняет, но возможен и более извращенный мотив: Виктор восхищался секс-символом.

— Этот ваш экстравагантный мир…

— Наш. Наш общий, резонно возразила мне кинозвезда.

— Виктория Павловна позвала вас к столику для алиби?

— Знаете, план планом, а супруга (или супруг) первая попадает под подозрение.