|
У входа на площадку Эней шагнул в сторону, пропуская вперед Одиссея. Под взглядом сотни пар любопытных глаз надменный грек пересек площадку и остановился перед троном Приама. - О царь, - заговорил он, - ты видишь перед собой Одиссея из Итаки, посла греков, который прибыл один, чтобы ты его выслушал. Нахмурившись, Приам холодно посмотрел на Одиссея. - Я могу догадаться о цели твоего визита, - сказал он. - Можешь не говорить о ней. - Но ты ведь не выслушал меня, - с удивленным видом отозвался грек. - Разве цель моей миссии известна? - Я сказал, что могу о ней догадаться. - Но ты позволишь мне говорить? - Говори, если хочешь. Что тебе нужно? Одиссей откашлялся и шагнул вперед. - О царь, - начал он. - Я послан Агамемноном и греческими вождями. Вот их слова. Наше нападение на царство и город Трою было предпринято с целью отнять у Париса Елену Аргивскую, которую он похитил у царя Спарты Менелая, ее законного супруга. Теперь Парис мертв, и мы отомщены. Наши силы равны - многие воины пали с обеих сторон. Нет больше Ахилла и Гектора, Диомеда и Антилоха, Эвена и Троила, Гелена и... Приам прервал оратора: - Ты пришел, Одиссей, напоминать нам о нашем горе или похваляться вашими победами? - Нет, - ответил грек. - Разве я не упомянул и павших ахейцев <одно из древнейших греческих племен, пришедшее с севера. Гомер именует так всех греков>? Я всего лишь хотел доказать, что наши потери одинаковы. Знай, что моя миссия - дружеская. Греки тоскуют по своим женам и детям, холмам и долинам, полям и виноградникам. Тяготы войны мы переносим хуже, чем троянцы, ибо находимся вдалеке от наших домов. Моя цель, о царь, - заключить с тобой почетный мир, дабы мы могли отплыть к нашим берегам. Слушая эту удивительную речь, Приам и советники склонились вперед, а толпа возбужденно забормотала. - Откровенно говоря, - продолжал Одиссей, - можем ли мы надеяться взобраться на стены Трои без Ахилла? Если это означает признать поражение, мы его признаем. Но мы бы хотели почетного мира. Ваш дар Агамемнону послужит свидетельством вашего уважения и доброй воли. Мы со своей стороны трудились пять дней, создавая дар, достойный великой Трои. Когда Одиссей умолк и поклонился, толпа устремилась к трону с криками радости. Эней заговорил с Приамом, но его слова нельзя было расслышать из-за шума. Три-четыре человека побежали к проходу Семи колонн - каждому хотелось первым сообщить радостные новости столпившимся на улицах. Одна лишь Гекуба выглядела печальной. - Увы, мой бедный Гектор! - вздохнула она. - Если бы это произошло раньше! Со всех сторон слышались крики: - Греки получили свое! - Они поняли, что ничего не могут сделать без Ахилла! - Сам Одиссей пришел просить о мире! Должно быть, им приходится несладко! И так далее до бесконечности. Разумеется, Одиссей слышал эти обескураживающие замечания, но не подавал виду. Приам, несмотря на преклонный возраст, не забыл дипломатические трюки, которыми славился ранее. Несомненно, его сердце было преисполнено облегчением и радостью, но на лице у него это не отражалось. |
