После этой встречи я то и дело мысленно возвращалась к странным словам Николая. Как и любую женщину, меня томило любопытство – да на кого же я похожа? Попросить подсказки у кого-либо из домашних Николая Александровича я как-то стеснялась. Да и вряд ли они смогли бы мне помочь. Они ведь могли и вовсе не знать того человека, сходство с которым нашел во мне Хозяин Земли русской…

После обеда, закрывшись в своей комнате, я села перед зеркалом. С некоторых пор я полюбила эти огромные зеркала в резных рамах, которые в эту эпоху являлись атрибутом роскоши и престижа. Может быть, дело было в том, что как раз с тех же пор я стала нравиться себе? Что ж, за последние пару месяцев я и вправду, как говорят здесь, «посвежела». С удовольствием я убеждалась, что выгляжу довольно неплохо, и к тому же весьма моложаво. А уверенность в себе и удовлетворение жизнью добавляли мне привлекательности. Эх, я ведь вполне дам фору местным сверстницам… Глядишь – скоро и женихи побегут свататься толпами, метлой потом от них не отобьешься… Но меньше чем на генерала, я не согласна, и не надейтесь,господа…

Эти мысли меня рассмешили. Я смотрела в зеркало на свое улыбающееся лицо, на светящиеся глаза, и понимала, что отныне будет все так, как я сама захочу, и даже лучше. Впрочем, все это не помогло мне разгадать загадку, невольно заданную Николаем.

Но все же мне удалось ее разгадать… Произошло это чуть позже и совершенно неожиданно. Ближе к вечеру я совершала очередную экскурсию по дворцу, и в одной из галерей наткнулась на портрет. На холсте была изображена императрица Александра Федоровна, покойная супруга Николая. Немного постояв рядом с портретом и оценив мастерство художника, я уже хотела было идти дальше. Но что-то заставило меня задержаться перед картиной. Я внимательно вглядывалась в черты изображенной женщины, которая смотрела на меня с каким-то отстраненно-печальным выражением. Казалось, в ее глазах прячется вселенская скорбь. По картине хорошо было заметно, что императрица не отличалась легким и беззаботным характером, ее вечное беспокойство и неудовлетворенность отчетливо проступали на этом портрете. И тем не менее… Овал лица, форма глаз… Губы, брови… Так вот на кого я похожа!

Я подошла к картине почти вплотную. Странные чувства одолевали меня. Удивительное совпадение! С одной стороны, мне это льстило, так как Александра Федоровна в эти времена считалась красивой женщиной, а с другой стороны, не хотелось бы, чтобы меня с ней отождествляли… Впрочем, за последнее можно было не опасаться, ведь пока что сходство заметил только Николай. Наверное, дело в том, что на моем лице не лежала печать роковой обреченности, которая искажала черты последней русской императрицы. Да почему, собственно, последней… Если мы сохраним монархию, только придадим ей современный облик (а почему бы и нет), то в России еще будет много-много императриц.

Постояв перед портретом еще немного, я пошла в свою комнату. Легла на кровать и попыталась думать о делах. Но мне это не удавалось. Словно кто-то нарочно заставлял мой разум сполна прочувствовать и проанализировать все то, что произошло сегодня – встреча с Николаем, его слова, а потом еще и этот портрет…

За окном уже начали сгущаться сумерки, когда в мою дверь постучали. Стук был тихий и робкий. Иванов или кто-либо из «наших» не могли так стучать… Вскочив с кровати и машинально прихватив волосы резинкой, я торопливо подошла к двери. Почему-то я даже не спросила: «Кто там?»; откинула щеколду и открыла дверь…

Там стоял он – Николай II, пока еще Император всея Руси. По его виду сразу становилось понятно, что он очень долго собирался прийти ко мне, а потом еще какое-то время мялся у двери, не решаясь постучать. Но отчего-то меня несказанно обрадовал его визит.