– А что с собакой? – спросил я.

– С собакой? С какой собакой?

– Никакой собаки не было, никакой! – заговорили вокруг.

– Да эту ли машину вы видели? – спросил лейтенант.

– Была, была собака! – неожиданно произнес дочерна загорелый старик, подошедший к нам со стороны бескрайнего, уже убранного поля. – Была, сам видел… Как машина врезалась, так из нее пес как выскочит! И в зубах что‑то держал – флягу вроде какую, на ремешке… И бегом, бегом! Меня увидел, я вон где стоял, – старик показал рукой на стог сена, за которым раскинулась зеленая роща, – увидел меня и в сторону свернул. Вон куда побежал…

– На всякий случай я ваш адресок запишу, – сказал мне лейтенант. – И не заметили ли вы?.. Водитель как, пьян не был?

– Нет, не думаю… Утро раннее… Нет, не был.

Со стороны города раздался шум мотоциклетных моторов. В клубах РЫЛИ к нам приближалось несколько мотоциклов. Это были пограничники.

Они окружили машину, и майор‑пограничник сказал:

– Она! Смотрите на номер… Вот куда ее занесло!.. Протокол уже составили? – обратился он к толпе. – Где пострадавший?

– Увезли в город, – доложил лейтенант милиции. – Врач говорит – безнадежен… Все обмеры произвели, адреса свидетелей записаны, фотоснимки сделаны.

– К машине приставить охрану! – приказал майор. – Кто шофер грузовика?..

Ну‑ка, давайте трос, машину в кювет!.. И разъезжайтесь, товарищи.

Люди стали расходиться. Один из грузовиков уволок останки машины в неглубокий придорожный ров. И то, что произошло вслед за этим, очень трудно поддается описанию.

Едва разбитая машина тронулась с места, как перед моими глазами возник мой дом. Возник с такой ясностью, с таким обилием подробностей, что заслонил все окружающее. Мне казалось, что я могу пройти в глубь своего двора, к сараю.

Вот я иду по сосновым стружкам, устилавшим пол сарая… И я почувствовал запах смолы… Вот я возвращаюсь, что‑то ищу. Да, ищу!.. Я не могу, найти своего Сибиряка, худенькую голосистую собачку, доставшуюся мне от прежних хозяев. Да, да, Сибиряка нет… Меня что‑то тревожило с раннего утра… Но куда он запропастился?..

И я «бродил» по дорожкам своего сада, пока не споткнулся о что‑то, что было совершенно невидимым и что никак не могло лежать на совершенно ровной песчаной дорожке.

Я наклонился, ощупал землю, теплую, рассыпчатую, переплетенную корнями, с торчащими острыми соломинками. Я не видел эту землю, но внутренним глазом ощущал, представлял ее. Нет, я не дома, я, видимо, где‑то в поле, возле потерпевшей аварию машины, где‑то в поле… Да, да, грузовик дернул автомашину, и что‑то произошло… Уйти, уйти с этого проклятого места!.. А вот и солнце! Я не видел его, чувствовал только его тепло, но когда поднял голову, то диск солнца, темно‑красный и ярко очерченный, проглянул сквозь очертания тех предметов, которые я, казалось, видел, но которых в действительности вокруг меня не было. Я побрел прямо на этот диск солнца.

Шел осторожно, спотыкаясь на каждом шагу. Вот показалась роща, та самая роща, в которой, по словам старика, скрылась Альма. Роща появилась смутным пятном, но она была настоящей, не наваждением, как все остальные картины. Я резко повернул голову – и роща исчезла. Да, да, это настоящая роща! Вот она все яснее и яснее…

Я пришел в себя возле рощи. Мир снова стал на свое место. Теперь я видел все вокруг, видел далеко и ясно. Вот дорога, мост и разбитая машина в кювете. А вокруг люди… Они расходятся в разные стороны от моста. Нет, они не идут, они ползут… Я различил кружащегося на одном месте старика крестьянина.