Мы остановились и огляделись. Невдалеке стояли автомашины, на которых, по‑видимому, приехала вся эта группа военных…

– Наша знакомая собачка! – воскликнул один из них, приближаясь к машине. – Наша старая знакомая!..

– Мы благодарим вас за помощь! – сказал Карл, выходя из машины.

Офицер – кажется, капитан по чину – наклонился ко мне и, взяв из моих рук ракетницу, тихо прошептал:

– Выходите из машины, вам нельзя в ней оставаться! Хотя… – он взглянул на часы, – хотя время еще не вышло… Мы ведь должны были себя обезопасить… – Последнюю фразу он бросил как‑то в сторону, но я ее хорошо расслышал.

Капитан что‑то крикнул, и нас окружили офицеры. Среди них был генерал. На его полевой каске блестели три звезды, нанесенные серебряной краской.

Генерал протянул Альме кусок сахару, но она его не взяла – она всегда была умницей, наша милая Альма!..

– Так вы и есть Меканикус? – спросил генерал. – Я, поверьте, очень рад знакомству!.. Ах, так в этом баллоне ваш газ?.. Если правда, что это настоящий нервный газ, вызывающий… как ее… ну что нам нужно!..

– Слепоту, генерал, временную слепоту, – подсказал капитан.

– Вот именно, слепоту… Если он не уступит ни немецким ядам, ни тому, что известно нам, то мы озолотим вас. Да, да! Последнее время мы нужны всем! Я сейчас проездом в этой… ну в этой, как ее…

– В Европе, генерал, – опять подсказал капитан.

– Совершенно верно, в Европе. Столько разъездов в последнее время!.. И такой газ – идеальная вещь в дороге, господа, идеальная! Водородное оружие уничтожает просто всё и всех! Бактериологическое – уничтожает людей, но сохраняет заводы, оружие и как ее… очень важно…

– Мебель, генерал.

– Совершенно верно, благодарю вас… А нервный яд позволит сохранить и людей, ведь слепота временная?! Люди сейчас ценность, они могут… что могут, что они могут?..

– Могут работать, генерал.

– Вот именно, работать… Какая чепуха! Они могут покупать, господа, – это самое важное! – покупать сигареты, бензин и эти… эти…

– Консервы, генерал.

– Да, да! Господин Меканикус, вы гений! Это несомненно! Мы сейчас же испытаем ваш газ, конечно не здесь. Но что вы делаете? Господин Меканикус!..

Карл набросил на свое лицо маску и жестом приказал мне повернуть кран. Альма сжала мою кисть зубами, так она всегда давала нам знать о присутствии газа.

– Чудесно видно!.. – заговорил генерал. – Я вижу! Более того, я ничего не вижу! Господа, на моей каске появляется новая серебряная звезда!..

Поздравьте меня!..

Его голос покрыл шум мотора, а когда я пришел в себя мимо нас мелькали заборы и домики какой‑то деревни. Карл сосредоточенно вел машину.

– Ты сделал это просто красиво, Карл!.. – сказал я.

Меканикус помолчал, а потом неожиданно спросил:

– Ты помнишь Сычикова, того русского, что был у нас в отряде? Мы звали его Жоржем.

– Из русской группы? Конечно, помню.

– Он такие положения называл: из огня да в полымя…

Ранним утром мы остановили машину. У меня из головы не выходили странные слова, сказанные мне капитаном: «Выходите из машины, вам нельзя в ней оставаться… хотя время еще не вышло…» Что он хотел сказать? Как они думали себя обезопасить? Возможно, они боялись, что мы, воспользовавшись их машиной, получим большую свободу, чем нам было предназначено.