– Верно… Так я переговорю тайно с настоятелем монастыря, – решил Валевский.

Настоятель тотчас дал свое согласие и предупредил братию.

Скоро неутомимый Валевский опять явился к Шуази.

– Подкоп из трактира готов, – сказал он. – Три человека могут войти в отверстие рядом. Остается прорыть очень небольшое пространство земли, чтоб очутиться в крепости, но я на время велел приостановить работу из опасения, что москали, у которых, как у дикарей, слух крота, могут услышать шум кирок и заступов и открыть подземный ход прежде, чем у нас все будет готово.

– Правда, правда, – согласился Шуази, – это риск.

– Но есть еще средство, – сказал Валевский, улыбаясь, – но только средство… грязное и… с московским ароматом.

– Какое? – спросил Шуази. – На войне все средства грязные и коварные.

– Шпион говорит, что у середины крепости проведена до самой Вислы клоака, для стока нечистот из цитадели, и мужественный Виомениль дал мне рыцарское слово, что он готов пробраться со своими людьми через клоаку.

– О! Это похоже на Виомениля! – с чувством сказал Шуази. – Через клоаку!

Наступила ночь со 2-го на 3-е февраля 1772 года.

Шуази выступил из Тырняка, имея под начальством 500 конфедератов. Два главных, хотя самых малочисленных отряда по 30 человек каждый, но самых отборных из войска конфедератов, двигались к Кракову под начальством Виомениля и другого французского офицера, Сэльяна. Другие небольшие отряды, от 12 до 15 человек, должны были делать фальшивые тревоги в разных местах, чтоб отвлечь внимание русских от тех мест, где предполагалось проходить Виоменилю и Сэльяну. Сэльян должен был пройти со своим отрядом подземным ходом. Виомениль, как и обещал, избрал путь через клоаку, к сожалению, этот проход не был предварительно никем осмотрен.

Выступив из Тырняка, Шуази, Виомениль и Сэльян тотчас переправились через Вислу и направились вдоль этой реки до того места, где должны были разойтись в разные стороны, каждый со своим отрядом. Мелкие группы конфедератов отделились от главных отрядов и потянулись к Кракову окольными дорогами, чтоб обойти неприятельские апроши.

Перед тем как разделиться на отряды, конфедераты переоделись так, чтобы в темноте ночи могли отличить своих товарищей от русских солдат и казаков. Несмотря на рассеянные по всем направлениям русские отряды, Сэльян благополучно достиг трактира Лейзера и провел своих солдат в подземелье. Вход был сначала очень удобен, но чем дальше подвигались, тем проход становился уже, так что они дошли, наконец, до такого узкого места, где один человек едва мог ползком пробираться к выходу. Ясно, что тридцать человек опасно было вводить в это подземелье. И Сэльян принужден был воротиться, чтобы осмотреть укрепление со всех сторон и поискать, не найдется ли, хотя случайно, более удобного места для входа в крепость.

В это время Виомениль уже пробирался мужественно со своим отрядом по клоаке. Он первый вошел в нее и, не зная, что ожидает его впереди, ползком, со шпагою в руке, повел за собою храбрых товарищей, говоря, что через несколько минут они будут в самой крепости. Последние из его отряда уже вошли в клоаку, когда приблизился Сэльян, которого привел сюда один сержант, накануне осматривавший эту местность. Товарищи Виомениля узнали отряд Сэльяна по платью, о цвете которого они условились заранее. Сэльян, не медля ни минуты, ввел и свой отряд в клоаку.

Между тем Шуази, явившись под стенами крепости с четырьмястами человек, тщетно старался найти хоть какой-либо вход в середину укреплений. Он прошел вдоль стены сада кармелитов и нигде не встречал ни Сэльяна, ни Виомениля. Отправляясь в путь, они, кажется, не условились ни в сигналах, ни в пароле. Между тем еврей-шпион, служивший проводником в отряде Шуази, сам растерялся, обознался в местности, а заря уже начинала заниматься, до утра было недалеко.