– Трусиха.

– Не всем же быть паладинами? Я хилер, моё место – за твоей спиной!

– На моей шее твоё место… – проворчал Данька. – Ладно, поехали.

– Мам, дозвониться никуда не могу, мы с Катькой на великах в поликлинику сгоняем, ладно?

Мама только слабо кивнула в ответ, даже глаза не открыла.

***

На дверях поликлиники приклеен листок. На нём от руки написано: «Приём граждан временно прекращён. По вопросам госпитализации обращайтесь в первую городскую больницу».

– Заболели все врачи, детки! – сказала сидящая рядом на лавочке старушка в пёстром платочке. – Пришла я сегодня – дверь закрывают. Спрашиваю: «А когда ж теперь на приём приходить? У меня на сегодня запись была…» А мне в ответ: «Не знаем, бабуля, принимать больше некому. Все врачи в больнице – кто лечит, кто сам лечится, а кто и отмучился уже». Сижу вот теперь.

– А что же сидите тогда? – спросила Катя.

– А куда мне идти? И дети, и внуки – все заболели. Вчера ещё их в больницу свезли. Подружки мои на лавочку уже второй день не выходят – то ли болеют, то ли уже нет. Петровне стучалась вчера вечером в дверь – не открывает и телефон не берёт. Думаю, померла, кошёлка старая. Звонила в полицию, чтобы дверь ломали – так сказали, что не до мёртвых старух им. У них, мол, пришлые из карантина разбежались. Не захотели в лесу помирать. А как по мне – никакой разницы. Я, может, тут и помру, на лавочке. Хоть заметят да закопают. Всё лучше, чем в квартире сгнить.

– Фу, какие вы ужасы говорите! – поморщилась Катька.

– Поехали, Кать, – сказал Данька. – Давай до больницы доберёмся.

По дороге заскочили в беседку. Там сидит один Серёга.

– А где все?

– Кто где. Андрей и Олег в больнице. Петька дома лежит – у него родителей вчера увезли, а ночью сам свалился. Говорит, никуда дозвониться не может, чтобы врача вызвать.

– Я тоже не смог, – подтвердил Данька. – Пришлось ехать. Поликлиника закрыта оказалась, теперь в больницу попробуем. Скажу им насчёт Петьки.

– Ага, скажи. У меня маму увезли – и ни слуху ни духу. Ничего не отвечают – ни как чувствует, ни когда выпишут. А папа дома, но…

– Заболел?

– Заболел он ещё вчера, но в больницу не поехал, не захотел меня одного оставить. Решил, что само пройдёт. А под утро я просыпаюсь, он стоит над моей кроватью, и руки ко мне тянет, и глаза такие, что я чуть не обоссался. Красные, выпученные и какие-то бессмысленные… Спрашиваю: «Пап, ты что?» А он молчит, подвывает только – тихо так, но очень страшно. Горячий, как утюг, весь в поту и трясётся. В общем, я сюда смылся, а он так и бродит по дому. Боюсь возвращаться теперь. И не знаю, чего боюсь больше – что он умер, или что он живой. А теперь у меня и у самого голова разболелась.

– Так в больницу иди!

– Не хочу, Дань. Туда за три дня больше половины города свезли, и ни один не вернулся. Столько народу туда не влезает, даже если слоями в коридорах укладывать. Где они все?

– Я как-то не думал об этом, – озадачился Данька. – А ведь действительно, не слышал, чтобы кого-то выписали, всех только кладут.

– Вряд ли там хорошо, ребзя, – сказал Серёга. – Я лучше тут пока посижу. А когда башка разболится так, что терять будет нечего, – пойду домой, посмотрю, как там папа.

– Удачи тебе, Серёг.

– И вам. Берегите себя.

***

– Дань, мне очень страшно, – заныла Катя, – давай туда не пойдём?

У ворот больницы стоят солдаты в костюмах химзащиты, в противогазах и с автоматами.