Арвистли протянул к Конану руки, и киммериец увидел на запястьях мага следы от кандалов.

— Я очень страдал! — добавил шарлатан просто. — Моему благодетелю нужен был человек, владеющий основами магического искусства. Он привел меня в свой дом, вылечил, окружил заботами, оградил от моих врагов, а затем перевез в свое имение на острове. Он рассказал мне о страсти, что сжигала его, и попросил составить для него приворотное зелье.

— Впервые слышу о том, чтобы можно было добиться взаимности от денег, — сказал Конан.

Арвистли глупо уставился на него.

— О чем ты говоришь, киммериец?

— Я говорю о той подлинной страсти, которая не дает Кэрхуну покоя ни днем, ни ночью. О его неразделенной любви к большим деньгам.

— Господин Кэрхун достаточно богат, чтобы… — начало было Арвистли, но Конан бесцеремонно прервал его.

— Как бы ни был он богат, ему нужно больше. Вот что я хотел тебе сказать. По-твоему, все обстоит так романтично? Господин Кэрхун влюблен в супругу своего дядюшки, поэтому он жаждет взаимности — а теперь, когда она овдовела, появилась возможность заполучить ее в жены… Так?

Арвистли кивнул, однако выглядел он при этом немного растерянным.

— В общем и целом, да, так.

— Кэрхун вполне довольствовался бы деньгами своего покойного дядюшки, без необходимости брать в жены его супругу.

— Ты дурно судишь о нем! — вспыхнул вдруг Арвистли. — Не смей при мне говорить о Кэрхуне такие отвратительные вещи!

Конан с любопытством смотрел на это неожиданное проявление силы духа. Киммерийца как будто забавляла горячность мага. Даже взгляд холодных синих глаз варвара немного смягчился.

— Ты думаешь о нем гораздо лучше, чем он заслуживает, — сказал Конан примирительным тоном. — Дай срок, и ты убедишься в том, что я не ошибаюсь. У меня было время убедиться в том, что в большинстве случаев люди охотно оправдывают худшие наши ожидания. Впрочем, ты мне начинаешь нравиться. Твоя глупая преданность этому негодяю выглядит трогательно.

Конан встал с кресла и навис над съежившимся магом настоящей горой.

— В любом случае я запрещаю тебе давать какие-либо действенные зелья Кэрхуну или кузинам.

— Но они просят, — пролепетал Арвистли. — Как я могу отказать им?

— Я ведь тоже прошу, — с угрозой проговорил варвар.

— Я не сумею сказать «нет»…

— Ты ведь говоришь «нет» мне, — сказал Конан.

Арвистли моргнул и жалобно вздохнул.

— Похоже, я попал в переделку, — сказал он. — Посоветуй, что мне делать?

— Дай какую-нибудь безопасную мазь, без наговоров и заклинаний. Обмани их. Только не рассказывай мне, что тебе не доводилось этим заниматься, — все маги жулики и обманщики, кроме наиболее злостных негодяев.

И произнеся эту заключительную фразу, киммериец вышел из комнаты, оставив Арвистли в полном смятении.

Глава седьмая

Пираты-призраки

После Аграпура торговый караван, вместе с которым ехали путешественники, претерпел существенные изменения. К путникам добавилось еще семеро купцов со своим грузом, верховыми животными, телегами и слугами; все они направлялись в Кхитай и Вендию. Возле переправы путешественникам предстояло расстаться с караваном, поскольку торговцы намеревались обойти море Вилайет по южному берегу, в то время как Масардери и ее свита собирались сесть на корабль и плыть до острова, где у Кэрхуна было имение.