— Для того, чтобы госпожа Масардери также испытала любовный голод и утолила его с тем мужчиной, который этого жаждет.

Ну да, разумеется!

Чернокожий не видел в подобном поступке ничего предосудительного. И кузины с легкостью воспользовались его доверчивостью, чтобы заставить Масардери сделать то, о чем она впоследствии пожалеет.

— И кто же тот мужчина, который жаждет госпожу? — продолжал спрашивать Конан.

— Их несколько, и ты в том числе, — с детской искренностью и простотой ответил чернокожий. — Но сейчас, я полагаю, речь идет о Кэрхуне. Он давно смотрит на госпожу, облизываясь. Он места себе не находит. Бегает по комнатам взад-вперед, вздыхает, грызет себе руки.

— Ты уверен, что он вожделеет именно госпожу Масардери?

— А как же иначе? — Теперь чернокожий выглядел совершенно сбитым с толку. Чего же еще можно вожделеть, как не ее прекрасное тело? У нее доброе сердце, и это видно по ее лицу, а что до ее тела, то оно как сладкий лед в жаркий день…

— Так и хочется облизать, — заключил Конан, мрачнея. — Стало быть, эти девицы уже приступили к своему колдовству, а вы, глупые негры, этому не помешали… Ладно, не помешали вы, так вмешаюсь я.

— Что ты хочешь делать? — Негр вдруг испугался, видя, каким мрачным сделалось лицо Конана.

— Пожертвую собой, — ответил киммериец.

Он поднялся и вышел из своей комнаты. Озадаченный негр последовал за ним.

В покоях госпожи Масардери было прохладно, там царила мягкая полутень. Сама госпожа лежала на постели и рассеянно передвигала фигурки той самой игры, в которую она играла, когда гигантский леопард напал на нее в ее собственном доме в Акифе. Кое-каких фигурок не хватало, но Масардери этого, казалось, даже не замечала.

В комнате слегка пахло ванилью и еще какой-то приятной травяной смесью. Чуткие ноздри варвара дрогнули: он сразу ощутил присутствие слабой магии. Молодая женщина этого, впрочем, не замечала.

Заслышав шаги, она подняла голову и приветливо улыбнулась:

— Это вы! Я рада вас видеть. Садитесь на мою постель, поболтаем.

Конан сделал несколько шагов вперед и закрыл за собой дверь.

— Кажется, здесь побывала ваша кузина?

— Да, очаровательная женщина. Не слишком красивая, если судить по обычным меркам, и не слишком умная, но добросердечная… и в общем и целом настоящая женщина. В последнее время она просто расцвела — равно как и ее сестры. Удивительно, как благотворно сказывается на них путешествие!

— Это точно, — согласился Конан. — А вы не обращали внимания также на то, как расцвели и похорошели ваши чернокожие рабы?

— Что? — изумилась Масардери. — При чем тут мои чернокожие рабы?

— Да так, ни при чем… — Конан многозначительно вздохнул и отвел глаза.

Ай да девицы-кузины! Быстро же они нашли себе развлечение!

— Конан, — прошептала Масардери, смахивая игральную доску на пол, — подойдите ко мне ближе. Умоляю вас, сядьте рядом! Только снимите эту вашу ужасную потную одежду. Я хочу прикасаться к вашему телу… У вас такое прекрасное, такое сильное тело…

Конан улыбнулся, стаскивая с себя куртку и снимая пояс. Что бы сейчас ни произошло между ним и Масардери, у дамы никогда не будет причины жалеть об этом.

Кэрхун осторожно подкрался к двери, за которой находилась госпожа.