Мэн-Ся встал и поклонился Арвистли.

— Говорю тебе это без всякой зависти, Арвистли: ты воистину великий мастер иллюзий. Я выражаю тебе свое почтение и желаю приятных снов. Для меня будет честью путешествовать в твоем обществе, и я надеюсь многому от тебя научиться. Это не лесть.

Он снова поклонился и быстро побежал вверх по лестнице, направляясь к своей комнате. Но когда он проходил мимо двери, за которой храпел Конан, он чуть замедлил шаги. Храп тотчас прекратился, и неожиданно дверь приоткрылась. Мэн-Ся метнулся в сторону, однако киммериец оказался проворней: он успел схватить маленького кхитайца за полу одежды.

— Ай! — вскрикнул Мэн-Ся тонким голосом.

Конан втащил его к себе в комнату и запер дверь.

Мэн-Ся моргал, рассматривая в темноте огромную, угрожающую фигуру.

Ты поговорил с ним? — спросил Конан. — С этим чародеем?

— Да.

Конан перевел дух и уселся на кровать. Мэн-Ся, скрестив ноги, устроился на полу и уставился на киммерийца немигающим взглядом блестящих узких глаз.

— Это его лап дело? — спросил Конан мрачно. — Все эти смертоносные иллюзии, которые едва нас не загрызли?

— Вряд ли, Конан, — покачал головой Мэн-Ся. — Он просто шарлатан. Немножко иллюзий, малость внушения, чуть-чуть лжи… Это бездельник, который тратит кучу усилий на то, чтобы продолжать оставаться бездельником и ни в коем случае не быть вынужденным заняться каким-нибудь трудом. Лучше всего для него подошла бы должность шута при каком-нибудь королевском дворе.

— Откуда у тебя такая уверенность? — осведомился Конан.

— Важно ведь не только то, что говорит человек, но и то, как он говорит, — ответил Мэн-Ся. — Я смотрел и слушал. Он незлой человек. Он не смог бы создать нечто, такое, что привело бы к гибели людей. Это не в его характере.

— Ты успел изучить его характер? Он — маг, а это само по себе говорит о том, что ничто злое ему не чуждо!

— Он жулик, а это совершенно другое дело, — возразил Мэн-Ся.

Конан поразмыслил немного, но затем упрямо покачал головой.

— В любом случае, он мог даже не знать, к чему ведут его фокусы. Положим, его попросили создать для смеху дракона из горы песка и костей. Он не мог знать, что этот дракон сожрет человека. Или внушить бедной женщине, что балдахин ее кровати обернулся кровососущей летучей мышью… А эта мышь вдруг проявила дикий нрав и попыталась действительно выпить кровь из своей жертвы.

— Двойная магия? — Мэн-Ся нахмурился. — Один, ни о чем не подозревая, создает безобидные иллюзии, а другой наполняет эти иллюзии зловещим содержанием?

— Такое возможно, как ты считаешь? — настаивал Конан.

— Возможно.

— Вот и я так думаю, — заявил киммериец. — Где ты ночуешь?

— Вместе со слугами, на заднем дворе.

— Это часть твоего обучения — или просто обстоятельства? — спросил Конан.

— И то, и другое.

— Ладно, — сказал Конан. — В следующий раз попробуем найти для тебя ночлег поудобнее. Поближе к госпоже Масардери. Вдруг что-нибудь произойдет интересное или опасное? Всегда полезно оказаться где-нибудь неподалеку, чтобы поглядеть с близкого расстояния.

Судя по тому, как фыркнул кхитаец, ему вовсе не улыбалась перспектива оказаться поблизости от какой-нибудь неприятной ситуации — удобства». Но Конан, разумеется, не обратил на эту малость никакого внимания.

Глава шестая

Зелье трех кузин

Кое-кто из путешественников остановился в Аграпуре, но большинство направлялось в Вендию.