Мэн-Ся, не дожидаясь просьбы Конана, проверил все четыре подарка и сообщил своему наставнику:

— Вполне безопасно, учитель Конан. Это всего лишь рыночные духи, которые наши торговцы продали глупому туранцу по завышенной цене. К сожалению, такие вещи случаются повсеместно. Но они без примеси яда или колдовских веществ.

— Ты разбираешься в магии, Мэн-Ся? — немного угрожающим тоном осведомился Конан.

— Я — нет, но я попросил совета у Арвистли.

— По-твоему, Арвистли разбирается в магии?

— Быть шарлатаном еще не означает быть полным невеждой, — возразил Мэн-Ся, кланяясь. — Простите меня, учитель Конан, если я выскажу свое мнение: лучшие эксперты по вопросам шарлатанства — это шарлатаны.

Прочие гости Кэрхуна также почувствовали заботу хозяина. Каждый из них получил роскошно убранную комнату, где уже приготовлено было угощение. Конан потребовал, чтобы его поместили поближе к Масардери, иначе ему трудно будет охранять ее.

— В моем доме госпоже Масардери ничего не грозит, — высокомерно ответил Кэрхун. — Или ты полагаешь иначе?

— Я ничего не полагаю, — скучным тоном ответил варвар. — Меня наняли охранять ее, вот и все.

— Охраняй, если желаешь, — ответил Кэрхун. — Я не намерен ничего менять. Мои слуги слишком долго старались, готовя помещения для гостей.

Конану пришлось смириться с тем, что есть. Он утешался лишь мыслью о том, что кузины поблизости — если что-нибудь случится, девицы поднимут визг, и Копан успеет прибежать на помощь.

Вечером, когда стемнело, был устроен большой праздник, еще одна затея Кэрхуна, которая вызвала всеобщий восторг. Гостям были розданы маски всяких сказочных существ. Маски эти, вырезанные из дерева и раскрашенные так искусно, что вполне могли бы служить при какой-нибудь религиозной церемонии, представляли драконов, морских и воздушных, а также волшебных рыб с человеческими глазами, людей с птичьими клювами и великанов с тремя глазами разного цвета.

Конану досталась маска жуткого урода с разинутой клыкастой пастью и желтыми полосами через весь лоб. Надо сказать, что киммериец ничего не имел против такого зверского обличья и, когда к нему обращались с разговорами другие персонажи, грозно и бессвязно рычал. Мэн-Ся обратился в грифона и очень веселился. Он изобрел для своего грифона особенную походку и шагал, подпрыгивая по-птичьи. Арвистли стал задумчивой девой с зелеными волосами, волочащимися по земле. Масардери обрела облик полу-рыбы-полуженщины и для этого закуталась в полупрозрачные шелка перламутрового цвета. Кузины стали живыми цветами с лепестками вокруг лиц, их выпученные глаза так и вращались в орбитах: отчего-то девушкам представлялось, что именно так должны выглядеть ожившие цветки.

Чернокожие слуги не отходили от них ни на шаг. Негры превратились в великанов и различались только цветом глаз на маске.

Кэрхун, однако, оказался великолепнее всех: он предстал в виде морского дракона. Копна раскрашенных перьев на голове изображала гребень морского чудовища. Он переливался всеми возможными цветами, от желтого до фиолетового, от зеленого до ярко-красного. Глаза, круглые и огромные, были обведены ядовито-зеленым. Усы в виде толстых шпуров свешивались из углов рта и почти касались земли. Одежда Кэрхуна состояла из сотен чешуек, выполненных из золота и серебра. Скрепленные между собой прочной нитью, они скрипели и сверкали в свете факелов и в лучах заката.

Появление «водного дракона» встретили всеобщей овацией. Даже Конан вынужден был признать, что неприятный ему Кэрхун имеет совершенно великолепный вид.

Приплясывая, напевая и стуча в барабаны, шествие двинулось к берегу моря. Разноцветные фонарики, которые гости видели сразу же после прибытия на остров, горели и раскачивались на ветру.