Еще один вампир взбирается на стену и успевает спрыгнуть вниз. Его расстреливают, но один из солдат мертв. Он лежит на земле, вывернув под неестественным углом шею. Стоящий рядом новобранец – совсем еще пацан – широко раскрытыми глазами смотрит на мертвеца и судорожно сглатывает.

Я вижу все как во сне… Все нереально и призрачно. Все как в тумане.

Где‑то далеко‑далеко в едином ритме колотятся тысячи тысяч сердец. Их пульсация колет меня миллионами игл острого льда.

Почти полтора десятка вампиров одновременно пытаются преодолеть запутанные переплетения колючки. Многочисленные шипы безжалостно терзают их тела, но мертвые не чувствуют боли. И если не случится чуда, уже через минуту они будут на стене.

Внизу дерет глотку капитан, приказывая мне немедленно открыть огонь, угрожая трибуналом. Я вздрагиваю, недоуменно глядя на опущенный к земле ствол пулемета. Сбоку висит, слабо покачиваясь, лента. Тупые головки пуль сумрачно блестят серебром в тесном плену отливающих латунной желтизной гильз…

Я нажимаю на спуск и даю длинную очередь. Пулемет жадно тянет и пережевывает ленту. Пули бесполезно бороздят стену. Не прекращая огонь, я чуть приподнимаю ствол и наконец‑то попадаю в цель. Во все стороны летят щепки и бетонное крошево. Пулемет на соседней вышке замолкает.

Капитан уже не кричит. Теперь он хрипит, вытаращив глаза.

Пулемет в моих руках бьется как подстреленная птица. Лента исчезает с пугающей быстротой. Из дула вылетает сплошной поток серебра. Я провожу им по шеренге стоящих на стене солдат и вижу, как они валятся на землю. Немногие выжившие в ужасе бросаются бежать.

Выплюнув последнюю гильзу, пулемет замолкает. Из перегретого ствола курится тонкий дымок. Я отпускаю гашетку и позволяю усталому оружию отдохнуть. Держа в руке пистолет, спускаюсь с вышки и иду к воротам. Перешагиваю через распростершееся на пороге окровавленное тело. Спускаюсь в наполовину погруженный в землю бункер.

На стене рядом со смотровым окошком укреплен пульт. Не раздумывая, я откидываю предохранительную скобу и до упора вдавливаю большую красную кнопку. В яростный вой вампиров и робкие щелчки одиночных выстрелов врезается приглушенный стон заработавших электродвигателей. Сквозь небольшое окошко я вижу, как начинают медленно расходиться створки ворот. Когда они открываются достаточно для того, чтобы свободно пройти, я отпускаю кнопку и, передернув затвор пистолета, выпускаю в механизм всю обойму.

Шипит электрическая дуга. Натужное равномерное гудение сменяется громким захлебывающимся визгом. Заклиненные створки ворот застывают, наполовину распахнувшись. И я вижу, как через них в город проходит первый почуявший близость крови, но пока все еще осторожничающий вампир. Потом за ним следуют и все остальные. Грохот выстрелов перемежают отчаянные вопли.

Сковавший меня изнутри колючий лед медленно отступает. Я вздрагиваю, роняю пистолет и оборачиваюсь…

В дверях с искаженным, белым как мел лицом стоит капитан. Пистолет в его руке смотрит прямо мне в грудь. А за плечом маячит застывшая в предвкушении морда вампира. Но капитан ее не видит.

– Сзади! – кричу я.

И получаю в ответ пулю…

Тупой удар в грудь. Больно… Не понимаю: за что?..

Второй раз капитан выстрелить не успевает. Стоящий за спиной вампир хватает его за плечо, разворачивает к себе и жестом злого ребенка, отрывающего голову кукле, ломает шею. После чего сразу же припадает к горлу.

Прямо мне в лицо брызжет кровь. Мир становится красным.

Господи, что же я наделал?.. Как же так?..

Падаю лицом вниз.

Темнота. Лишь противный визг электромоторов, сжигающих себя в упрямом стремлении захлопнуть заклинившие ворота, продолжает звучать в ушах, постепенно становясь все громче и громче, превращаясь в настойчивый звон…

* * *

– Алеша… Алеша, проснись!

Я вздрогнул и открыл глаза.