|
И Адрианна, и Элена страшно за нее тревожились, что-то советовали, пытались в чем-то ее убедить, но проку от этого было мало. Казалось, Мариэтта изо всех сил стремится, страдая сама, разделить участь Доменико. Спустя некоторое время, поднявшись однажды утром с постели, она вдруг почувствовала уже знакомую тошноту и, поняв, что с ней происходит, она словно расправила плечи, почувствовала, что ее теперешнее состояние — источник затеплившейся надежды. В этот день, впервые после долгих дней, ее коллеги и подруги почувствовали, что признаки улучшения душевного состояния налицо. Теперь Мариэтта уже не сомневалась, что беременна, и это переполняло ее душу счастьем. Теперь можно было сообщить об этом Доменико, и ответ, вскоре полученный от него, говорил о том, что он разделяет ее радость.
Сестры — монахини Сильвия и Джаккомина однажды сразу же после сиесты привели Бьянку в гости к Элене и с разочарованием убедились, что хозяйки нет дома. Не желая возвращаться в Оспедале, раз уж они имели разрешение провести несколько часов вне стен школы, они решили, не теряя времени даром, навестить Адрианну. Бьянке милостиво дозволялось самой, без них, отправиться в расположенный в двух шагах магазинчик масок в поисках Мариэтты. Продавщица привела девушку прямо в конторку. Мариетта, оторвав взгляд от гроссбуха, приветливо улыбнулась Бьянке, тотчас же закрыла толстую объемистую тетрадь и поставила перо в держатель. — Я не помешала тебе? — смутилась Бьянка. Она стала выше ростом и вообще превратилась в стройную миловидную девушку с очень красивой фигурой. — Вовсе нет. Присядь. Я просто не ожидала увидеть тебя так скоро, и это очень приятная неожиданность для меня. Бьянка объяснила ей, что предшествовало их появлению здесь. — Синьор Челано был во дворце и приглашал нас остаться отведать угощений, но сестры решили по-другому. Он очень интересуется моей игрой на флейте и всегда спрашивает, как продвигается моя учеба. Я ему рассказала, что скоро вместе с оркестром поеду в Падую выступать. — Вот как? Прекрасно, мне тоже приходилось бывать там несколько раз и петь. Очень интересный, старинный город. — Да, синьор Челано рассказывал мне о нем, — она мечтательно улыбнулась, поигрывая медальоном Оспедале, висевшим на серебряной цепочке у нее на шее. — Он бы мне и больше рассказал, если бы мы только остались. Какой это милый человек! — Бьянка, тихо вздохнув, облокотилась на спинку стула. — Элене не о чем печалиться, имея такого красивого мужа и живя в этом сказочном дворце. Мариэтта, ничего не отвечая, пристально смотрела на нее. Неужели эта девочка могла столь романтически воспринимать Филиппо? Значит, воспринимала, поскольку будучи девушкой из Оспедале, восемнадцати лет от роду, вполне могла польститься на него, услышав пару комплиментов, позволить очаровать себя улыбками этого зрелого мужа. Хотя, как стало известно Мариэтте, Бьянка явно чуралась мужчин, как, например, на последнем вечере в Оспедале, когда явно смущенная проявлением симпатии со стороны нескольких молодых людей, девушка постоянно краснела и не поднимала глаз. — Не следует никогда придавать такое неоправданное значение внешности человека, — осторожно предостерегла ее Мариэтта. Да, к этой девушке надо иметь тонкий подход, так просто к ней не подступишься. — Я понимаю, — ответила Бьянка, полагая, что говорит правду. — Я никогда не слышала от Элены ни одного плохого слова о нем. — Не сомневаюсь, что это так, — без особой убежденности согласилась Мариэтта. Элена только ей да Адрианне решалась открыть душу. Этот странный разговор разбудил в Мариэтте чувство ответственности за свою крестницу, хотя девушка была ненамного младше ее. Может, уже наступило то время, когда Бьянка должна была вот-вот выпорхнуть из стерильного мира школы в этот мир? — Я вот думаю, может, тебе захотелось бы немного поработать в нашем магазинчике масок? Мне потребуется еще одна продавщица и очень хотелось бы, чтобы ты была здесь вместе с нами, да и Елизавета будет рада тебе. |
