Внезапно его настроение изменилось, и он отвел взгляд. А когда снова посмотрел на нее, в глазах уже не было радости. Неожиданно он заявил:

– Мы начнем работу над портретом завтра утром.

Нет! Я не хочу, чтобы ты начинал! – мысленно взмолилась Элла.

– Завтра утром? – повторила она, пытаясь ничем не выдать своих чувств.

– У вас есть возражения? – спросил он холодно.

– Никаких! Вы можете начать прямо сейчас, если хотите! – Она знала, что её слова звучат резко, что она снова напрашивается на неприятности, и попыталась сгладить .впечатление: – Просто…

– Лягте сегодня пораньше, – оборвал он ее. – Я не хочу рисовать черные круги у вас под глазами.

Выпив кофе, Элла поднялась. Но он и не собирался ее останавливать.

– Я лягу спать немедленно! – заявила она, но, прежде чем уйти, решила еще раз съязвить: – Может, мне надеть бальное платье прямо к завтраку?

На секунду ей показалось, что он сейчас рассмеется. Однако его лицо осталось серьезным.

– Забудьте о бальном платье.

– Почему?

– Я бы предпочел писать вас в том зеленом бархатном платье, в котором вы ходили со мной в ресторан, – ответил он и, пока она с изумлением смотрела на него, добавил: – Наденьте его после завтрака.

– Ну что ж, художнику виднее, – ответила она и проворно вышла из комнаты, чтобы он не заметил улыбку, готовую появиться на ее лице.

Если Золтан запомнил платье, которое она надевала только один раз, Значит, оно ей очень идет. Она с удовольствием вспоминала, как он застыл, увидев ее в тот вечер на лестнице, а потом сказал, что она красива. Видимо, это было правдой.

Элла поднялась к себе в комнату с трепещущим от радости сердцем.

Глава СЕДЬМАЯ

На следующее утро после завтрака Элла вернулась в свою комнату переодеться. Она с восторгом думала о том, что проведет несколько часов наедине с Золтаном.

Мастерская находилась на верхнем этаже дома, это была просторная светлая комната с огромными окнами.

– Подойдите и сядьте сюда. – Золтан указал на резную, обтянутую атласом кушетку. Она села, и он взял ее за руку. – Я думаю, лучше, если руки будут лежать на коленях, – проговорил он, и сердце Эллы забилось сильнее оттого, что он дотронулся до нежной кожи ее запястья.

Золтан с серьезным выражением лица сложил ее руки, как ему хотелось, и отошел туда, где на мольберте стоял приготовленный холст. Издали еще раз взглянул на нее и заметил:

– Вы сидите слишком напряженно. Расслабьтесь, Арабелла, вы ведь наделены прекрасной природной грацией.

Элле приятно было услышать о «природной грации», но она все равно чувствовала себя напряженной и неуклюжей и ничего не могла с собой поделать.

– Прошу прощения, – извинилась она, ей не хотелось, чтобы он рассердился. – Я стараюсь, честное слово! – Она и не подозревала, что так трудно просто сидеть и при этом выглядеть естественно.

К счастью, Золтан не рассердился, напротив, он улыбнулся, взял карандаш и предложил:

– Расскажите еще что нибудь о себе, Арабелла.

– Вы уже все знаете обо мне, – ответила она с ослепительной улыбкой.

– Я уверен, что нет, – запротестовал он. – А чем вы обычно занимаетесь по вторникам, когда вы в Англии?

Ответить на этот вопрос было очень легко:

– По вторникам я работаю в магазине.

– Вы работаете в магазине?! А я думал, что вы…

– О, только два дня в неделю. Этот магазин принадлежит благотворительной организации, но у них всегда очень мало помощников… – Элла замолчала, увидев, как он потрясен.