Однако вежливость требовала представить ему Тамаша.

– Это… – начала было она, но Золтан не стал слушать.

– Ладно, – грубо оборвал он ее. – Пошли! – Не успела она ответить, как он сильно сжал ее локоть и заставил подняться на ноги.

В Элле проснулась злость. В чем я виновата? И кем, черт возьми, он себя возомнил? Почему я позволяю ему так обращаться со мной? Правда, я его гостья и он должен заботиться обо мне…

– Пока, Тамаш, – попрощалась она с новым знакомым и, все больше раздражаясь, пошла с Золтаном к его машине. – Велосипед Освальда! – внезапно вспомнила она, когда Золтан открыл перед ней дверцу. – Я поеду назад на велосипеде. Большое спасибо за заботу.

– Вы поедете только в моей машине! – прорычал Золтан.

– Неужели вы думаете, что я пьяна? – Остановившись, она начала спорить. – Нельзя же оставлять здесь велосипед!

– Я его заберу! – гаркнул Золтан.

– Но я и сама…

– Вы сядете в машину или нет? – спросил он угрожающе.

Три секунды Элла упрямо стояла, глядя на него, ее синие глаза метали молнии.

– Чтоб вам провалиться! – прошипела она, внезапно осознав, что Тамаш наблюдает за этой сценой. Она содрогнулась и села в машину. Золтан последовал за ней.

Этого негодяя ничего не трогает, думала она с раздражением, пока они ехали домой.

– Обязательно нужно было вести себя так грубо? – внезапно спросила ока, не в состоянии больше сдерживать свой гнев. – Я разговаривала с человеком, – сердито продолжала она. – И только хотела представить его…

– Вы думаете, мне интересны все мужчины, которых вы подцепили в баре? – вдруг бросил он.

– Подцепила?! – взвизгнула Элла. – В баре?? – И едва удержалась от того, чтобы не ударить его кулаком. – Как вы смеете?! – закричала она.

Золтан бросил на нее взгляд, полный отвращения.

– Смею. Пока вы здесь, в моем доме, в моей стране, в качестве моей гостьи, я отвечаю за вас, – процедил он сквозь зубы.

– «Отвечаю»! – передразнила она и, чувствуя, что он смотрит на нее, добавила: – Мне уже скоро двадцать два!

– Вы договорились с ним встретиться снова? – прорычал Золтан.

– А хоть бы и так! – крикнула она в ответ. – Тамаш приятный молодой человек, он…

– Меня это абсолютно не интересует! – отрезал Золтан и повернул машину на подъездную аллею к дому.

Через несколько секунд Элла громко хлопнула дверцей автомобиля.

Негодяй! Отъявленный сварливый негодяй, твердила она, идя по дорожке.

Он, видите ли отвечает за меня! – негодовала она и, не взглянув на Золтана, вошла в дом, миновала холл и поднялась по лестнице, С меня достаточно! Пропади пропадом его гостеприимство, я возвращаюсь в Англию!

Элла влетела к себе в спальню и, горя желанием немедленно уехать, схватила чемодан, швырнула его на кровать и начала собирать вещи.

Однако, в очередной раз повернувшись к шкафу, она замерла, почувствовав, что не хочет уезжать. Ее гнев точно рукой сняло, и, хотя гордость твердила, что единственно правильным поступком будет уехать, она знала, что не сделает этого. Но почему?

Догадка пронзила ее, точно молния. Она ахнула от изумления и без сил опустилась в кресло.

Не может быть! – пыталась она возразить себе, но все ее попытки были бессмысленны. Ей теперь все было понятно. Сперва она пыталась убедить себя, что ей не хочется ехать домой, так как она боится гнева отца за то, что портрет так и не написан. Потом она твердила себе, что дом Золтана находится в таком живописном месте, которое трудно оставить.