– Могу я предложить вам, чтобы вы нашли себе какое нибудь занятие?

– Уже нашла – позировать для портрета! – вспыхнув, съязвила она. – Я здесь именно для этого. Боюсь, мне исполнится сорок, когда вы, наконец, возьмете кисточку! – Ей пришлось замолчать, так как Золтан вскочил, взбешенный, и быстро вышел из комнаты.

Негодяй! – подумала она и, почувствовав внезапное отвращение к роскошному десерту, тоже покинула столовую. Негодяй, негодяй, негодяй! – твердила она, несясь вверх по лестнице. Я немедленно возвращаюсь домой, в Англию!

Она вошла в свою комнату, достала из шкафа чемоданы и принялась укладывать свои вещи, мечтая как можно скорее оказаться в аэропорту. Но вдруг остановилась, поняв, что не полетит первым же рейсом в Лондон, и на топ есть две веские причины. Окна из них – реакция ее отца, а другая – тот что несмотря на свой гнев и бессильную ярость, она не хочет расставаться о Зоятаном Фазекашем. Она никуда не хочет уезжать! Как же быть?

Спустя десять минут Элла разложила все на прежние места, уже более спокойно думая о том, что в любую минуту может снова собрать свои чемоданы и уехать. Она надела свитер и жакет и решила пройтись.

Дом Золтана находился в очень живописном месте. За эту неделю она узнала, что озеро Балатон – самое крупное в Центральной и Восточной Европе, линия его берега растянулась на сто двадцать миль. Она также узнала, что на южном берегу расположены знаменитые песчаные пляжи, но дом Золтана стоит на северном берегу, между Ба дачонью и деревней Сиглигет. Бадачонь – это район погасших вулканов и целебных источников, там производят вино из особых сортов винограда, растущих на склонах гор. А Сиглигет – это древнее селение, раскинувшееся возле развалин замка тринадцатого века.

В какую сторону пойти? – думала Элла, выйдя из дома. И до деревни, ж в Бадачонь слишком уж далеко. А вокруг так красиво Ничего не решив, она дошла посмотреть на озеро. Она уже гуляла там и знала, что у подножия холма, на котором стоит дом, есть небольшая пристань, где привязаны две лодочки и большая шлюпка с веслами. Однако на полпути Элла увидела прислоненный к дереву велосипед. Наверно, Освальд, подумала она, ездил куда то и теперь вернулся. Она уже было прошла мимо велосипеда, не, почувствовав, что раздражение снова овладевает ею, вспомнила слова Золтана: «Найдите себе какое нибудь занятие» – и заколебалась. В последний раз она ездила на велосипеде, еще когда была подростком.

В этот момент из кухонной двери вышел Освальд и направился к велосипеду. Если он собирается отвезти его в сарай, подумала Элла, тогда есть надежда, что он не скоро заметит его исчезновение… Но нет, так нельзя, одернула она себя.

– Сервус, Освальд! – Элла улыбнулась, подошла к велосипеду и взялась за руль. – Кёрек эдь… э… – она пыталась вспомнить, как будет по венгерски «кататься» или «ехать», чтобы закончить свое «мне хотелось бы».

Но Освальд и так понял, чего от него хотят, и специально для гостьи подвез велосипед к дорожке возле дома.

– Кёсёнём, Освальд, – поблагодарила она, мечтая, чтобы он исчез, когда она будет делать свои первые после длительного перерыва попытки езды на велосипеде.

Однако Освальд по прежнему стоял на месте, и Элла пожелала себе, чтобы ему не пришлось поднимать ее с гравиевой дорожки. После нескольких неудачных попыток она поехала, и уже хотела помахать ему, но руль у велосипеда оказался более подвижным, чем она ожидала, и ей пришлось держаться за него обеими руками.

Спустя пятнадцать минут она крутила педали и двигалась в неизвестном ей направлении.

И зачем только она сказала Золтану, что ей скучно! Катаясь по холмам, проезжая мимо прекрасных рощ, она и думать забыла о скуке.