- Далеко пойдет, - кивнул в сторону одноглазого Лер.

  - Не, остепенился, - Катрин смотрела на лиску, сидящую рядом с мужем. - Есть кому за парнем присмотреть.

  - Да? Ну, ладно. А то я уже беспокоится начал. Парню только волю дай - всё от моря до Снеговых озер продаст и купит.

  - Нет. Проверено - со своими честный. Валера, ты здесь большим человеком стал. Солидным. Жена, как я понимаю, - вторая?

  - Одна не справляется. Да и по статусу положено. К тому же спиногрызов уже шестеро. Пришлось взять молодуху. Осуждаешь?

  - Вот еще - я тебе что, монашка какая? Я, между прочим, тоже семью завела. Приезжай к нам в Медвежью, с наследниками познакомлю.

  - Да ты что?! И когда же ты успела? И дети?

  - Двойняшки. Мелкие, а такое уже хулиганье.

  - Поздравляю. Эх, жаль, вряд ли к вам выберусь. У нас здесь в отпуск уходить не принято.

  - Ну, вдруг сложится. Если что, милости просим. Мы на отшибе, у нас спокойно.

  - Намек понял. Спасибо, комсомолка. Ты, если приспичит, тоже к нашим горам сваливай. В самом Тинтадже и дальше к северу, говорят, ныне не слишком-то спокойно. А детям горный воздух полезен.

  - Спасибо. Учту.

  - Ну, давай еще по чуть-чуть.

  Джин обжег горло. Катрин выдохнула, продышалась и спросила:

  - Ты насчет прошлого - как? Не все забыл? Или лучше не тревожить?

  - Да что там, - начальник пограничников с легкой печалью захрустел маринованным чесноком. - Уже не болит. У меня здесь хозяйство большое, сама видишь. Наш Капчагай вспоминаю - то ли сон, то ли правда? Здесь уже всё свое. Иной раз любопытство мучит - как там, что там? Ты в прошлый раз про конец Советской власти рассказала. Я всё думал, думал - может, оно и к лучшему? Хотя хорошее в том Старом мире тоже было.

  - Спорить не буду. Хорошее там и сейчас есть. Хочешь, чуть-чуть уксусу капну? - Катрин поманила сидящего рядом с глорцами Жо. - Вот, господин главный таможенник, - это Джозеф. Кроме того, что моряк и боец неплохой, еще и мой родственник.

  - Да ну? Неужели тоже земляк?

  - Ну, в широком смысле, да. Из Франции.

  - Хм, а на капиталиста совсем не похож. А ты, комсомолка, каким боком к Франции?

  - Валер, я же говорила - там сейчас все проще. Границы практически отменили. Да и родственники мы довольно условные.

  - Отказ, да? - с ощутимым трудом выговорил по-русски юноша. - Добралась до своей суши, родственники не надо?

  - До своей земли, Джозеф, - улыбаясь, поправила Катрин. - Язык не ломай. Вас языку вероятного противника все равно не учили. Понимаешь, Валера, наш Джозеф раньше в военном училище учился. Да вот, не судьба - на вольный воздух перебрался.

  - Юнкер, значит? - Лер протянул широкую ладонь. - Офицеров уважаю, сам служил. Ты не жалей, что до генерала не дослужился. Что там у вас - "ать-два", да вечные попойки в штабе. У нас жизнь интереснее. Бывает, что и с гиком, свистом, рубкой лихой.

  - Я и не жалею. Мне Катрин обещала скоро позволить даже джин пить. Тогда совсем хорошо будет, - благовоспитанно заметил юноша.

  Лер заржал:

  - Я тебе флягу подарю. Не век же комсомолка за тобой приглядывать будет?

  - Джозеф, нехорошо на родственницу жаловаться. Давай-ка лучше "шифровку", - сдерживая улыбку, приказала Катрин.

  Юноша вынул из-за пазухи пергаментный конверт. Передовая бумаги земляку, Катрин заметила:

  - Писала на слух. Уж не обессудь за почерк.

  Лер с любопытством развернул лист, исписанный до самого низа:

  "1998 год. Актобе - Кайрат 2:0, Тобол - Екибастузец 1:1, Астана - Восток.