|
— Я почувствовала то же самое, когда увидела тебя в тот день в конференц-зале… — Эмма опустила взгляд на свою руку. — Ты прикоснулся ко мне. Неудовольствие было не в её тоне, а в её словах. Он немедленно отпустил её руку. — Прошу прощения, я не хотел… — Мне просто интересно, не вспомнил ли ты что-нибудь еще. Раф покачал головой. — Это случается не каждый раз. По-моему, мои мозги и так скоро лопнут от всего этого. Сначала жена, потом сын… Эмма кивнула, и они оба замолчали. Раф всматривался в красивое лицо. Эта женщина родила ему сына, а он и не знал. Не знал… — Значит, у моих родителей почти шесть лет есть внук, о котором они даже не знают? Почему, черт возьми, вы ничего не сказали им? — Он прищурился. — Я же сказала тебе, что не знала, как это сделать. Мне было только девятнадцать. Я в жизни не видела твоих родителей, понятия не имела, как они отреагируют… Раф знал, что такого объяснения его родители не примут, но ведь у Эммы был ещё отец. И мать… — Сильвия не такая, как ваш отец. Почему она не помогла вам? — Мама — человек старых устоев. Она никогда не ставила под сомнение право отца распоряжаться в доме. Я пыталась внушить ей некоторые идеи о женской независимости, но… — Эмма беспомощно развела руками. Раф долго смотрел на нее, пытаясь прийти в себя, чувствуя смущение, радость и злость. Наконец он спросил: — Что мы будем делать? — Делать? — нерешительно спросила она. — В отношении чего? — В отношении.., всего, о чем вы мне сказали. — Мы ничего не будем делать. Я сказала тебе. Мы в тебе не нуждаемся. — Она отступила на шаг. — Тебе лучше уйти. Я извинюсь за тебя. Она исчезла за дверью. Раф не заметил этого. Мы в тебе не нуждаемся. Он не был нужен ей. Он никому не был нужен. Ему стало страшно. Как он не понимал этого раньше? Он принимал любовь своих близких, их помощь, стремление поддержать его в новой для него жизни. И дело даже не в том, что он ничего не давал им взамен. Он отвечал им любовью и сделал бы для них все, что в его силах. Но то, что он мог им дать, никому из них не было нужно. Родители и так были дружны, а у братьев и сестер были свои семьи. Эмма сказала, что он ей не нужен, но он точно знал, что она нужна ему. Впервые с того момента, как он очнулся в той деревне, Раф почувствовал связь со своим прошлым. Он подошел к окну. Опершись руками на подоконник, он невидящими глазами посмотрел на солнце, освещавшее верхушки деревьев. Какой-то шум заставил его опустить взгляд. Внизу Габи играл с бейсбольным мячом, подбрасывая его и ловя перчаткой. Эмма сумела прекрасно воспитать Габи. Без него. Мальчик уронил мяч. Надо научить его раскрывать шире перчатку, чтобы… Раф отошел от окна. Имеет ли он право?.. Черта с два! Он — отец Габи. И нравилось ей это или нет, он — её муж. И, значит, имеет все права. |
