Полуприкрыв глаза, ощущая себя такой счастливой, тонущей в жаре, расползавшемся внизу живота, закинув согнутые ноги на поясницу Эршу, вторя ритму его движений, она хотела, чтобы это никогда не кончалось.

Зара не знала, сколько это продолжалось: она полностью потеряла счёт времени, полностью растворившись в мужчине, — зато точно могла сказать, что это именно то, чего она когда-то хотела от первого любовника. Тогда ей всё время чего-то не хватало — теперь этого было в избытке.

Лёжа на боку спиной к нему, всё же ощущая отголоски новых, не испытываемых раньше ощущений, она радовалась, что он не видит её лица. Теперь Заре было стыдно, безумно стыдно, после того, как она ему отдалась, она точно не сможет смотреть ему в глаза.

— Всё-таки жалеете, — с грустью произнёс Эрш и провёл рукой по её волосам. — Значит, я был изначально прав. Не следует портить Вам жизнь подобными воспоминаниями, я же вижу, они Вам неприятны. Если хотите, я могу стереть их. Процесс довольно болезненный, но я попытаюсь сделать всё аккуратно. Можно обойтись и без заклинания подчинения. Разумеется, со своей стороны я поклянусь, что никогда не напомню Вам об этой ночи и никому о ней не расскажу. Поклянусь именем Менакела: этот обет нельзя нарушить.

— Нет, не надо! — испуганно возразила Зара и обернулась к нему. — Не надо ни в чём клясться, не надо ничего стирать, я не хочу! Это несправедливо… — собравшись духом, она договорила: — несправедливо лишать меня воспоминаний о самом лучшем моменте моей жизни.

— Иллайя… — со вздохом, он притянул её к себе, уткнувшись лицом в волосы. — Вы по-прежнему не хотите ничего мне сказать, или для этого обязательно нужен мадэ? Зара, я же вижу, а теперь знаю, что у Вас ко мне чувства… Только, видит Эвноя, не понимаю, зачем я Вам нужен? Я же Вам в отцы гожусь…

Поцеловав за ушком, Эрш отпустил девушку. Та села, стыдливо прикрываясь скомканной простынёй, не сводя взгляда с начальника. То есть как, в отцы? Ему же…

— Зара, маги умеют скрывать свой возраст, — рассмеялся Эрш. Он ни испытывал ни малейшего стеснения под её взглядом. А Зара, не в силах ничего с собой поделать, скользила глазами по его телу. — Я в два раза Вас старше, даже немного больше. Мне пятьдесят два года. Не спорю, выгляжу моложе, — усмехнулся Эрш.

— А должность…

— Внешней политикой Антории заведую неполных двенадцать лет. Ещё вопросы будут?

— Да. Что означает слово 'иллайя'? Это чьё-то имя? Вы меня так и…словом, в конце назвали, — щёки налились румянцем, при воспоминании о том, что она сама говорила. Приличная девушка такого бесстыдства себе не позволит. Зато результат того стоил.

Эрш внезапно стал серьёзным, тоже сел и медлил с ответом. Было темно, Зара не видела его глаз, зато чувствовала, что он нервничает.

— А разве Вас никогда так не называли? — издалека начал начальник. — Странно, если нет. Например, тот маг из Департамента магической обороны.

Она отрицательно покачала головой. Чего же он так боится, что это за страшное слово, и причём тут Меллон?

Молчание затянулось. Эрш нервно теребил край смятой подушки, а потом и вовсе отвернулся, занявшись построением охранного заклинания. Но Зара не собиралась сдаваться и терпеливо ждала.

— Это на гертском, я вырос неподалёку от границы с Гертом, поэтому этот язык для меня, как родной. Такой же красивый, но гораздо более выразительный, чем эльфийский… Хорошо, я скажу, раз уж вырвалось. 'Иллайя' — 'та единственная, которую люблю, которая постоянно в моих мыслях'.