-  А разве викинги не разграбили замок французского короля?

    -  Дурачок, это было давно. Нет, не разграбили.

    -  А что было потом?

    -  Потом Пламен вернулся в Константинополь и выкупил рабов.

    -  И сделал своими рабами?

    -  Нет, - улыбнулась мама. - Предложил им выбрать между свободой и службой в гвардии его величества. Чёрные люди знали, что свобода не будет долгой - в Константинополе их снова сделают рабами, а служба в гвардии - почётное и хорошо оплачиваемое дело.

    -  Пламен молодец, - подтвердил малыш. - Я бы тоже взял их к себе в замок. Мама, а почему у нас нет замка?

    -  Потому, что нет. - Рея сунула ему миску с супом. - Поешь, а я буду рассказывать дальше. Увидев собственными глазами, как страдают люди, принц уже не хотел править страной. Светские приёмы, встречи с важными людьми и посланцами из других стран казались парню такими скучными, что он без конца, к негодованию своего отца, зевал и зевал.

    -  Я бы тоже зевал, не люблю посланцев, - высказался мальчик, деловито разглядывая содержимое миски. - Мам, а когда Огненный Раб начнёт драться с великанами? Мне скучно.

    -  Скоро, милый. Ведь Пламену тоже было скучно, и вот однажды принц вызвал чернокожих гвардейцев и сказал: «Я ненавижу рабство, и если вы любите свободу, как люблю её я, пришло время оседлать коней, взять мечи и покончить с этой гадостью».

    -  Так и сказал? Мам, а он точно не был викингом?

    -  Нет.

    -  А когда появятся великаны?

    Рея рассмеялась:

    -  Не терпится тебе. Хорошо. Как только принц произнёс эти слова, содрогнулась земля, попадали деревья и перестали работать фонтаны в парке. - (Глаза Гуннара заметно увеличились.) - Кто-то шёл ко дворцу, сотрясая землю и задевая за небо.

    -  Знаю, знаю! - не утерпел сын Торна. - Великан!

    -  Угадал. Гигантский повелитель рабства, с белой козлиной бородой, в высокой полосатой шапке со звёздами, услышав призыв Пламена, сам явился во Францию, чтобы сразиться со своими кровными врагами - славянами и викингами!

    -  Вот это да! - слегка обалдел Гуннар. - А как они будут биться? А как великан выглядел? У него был топор? А конь или повозка? А он ел селёдку?

    -  Давай по порядку. Он был ужасно грязный и уродливый. Вместо рук кнуты, из ушей свисали тысячи цепей, на ногах разломанные колодки…

    -  Пожалуй, страшнее, чем дядя Кетиль.

    -  Тише, Кетиль может услышать! - Рея прикрыла рот сына ладонью и покраснела. Кетиль перестал ковырять в носу ножом и покосился на них, шевеля волосатым ухом, - Коня великан съел, а повозки предпочитал ломать пополам. Как видишь, с такими руками топор ему не понадобился. Одного взмаха кнутов хватало, чтобы снести башню кому угодно! А его собственную раскроили давным-давно…

    -  Мам, это отвратительный великан, но он будет мой самый любимый великан, - серьёзно сказал мальчик и добавил: - Теперь я не буду убегать от дяди Кетиля.

    Тем временем не раз упомянутый дядя встал с лавки на другом конце стола, издал победную отрыжку с троекратным утробным эхо и, экстремально почёсываясь спереди и сзади, вышел вон [18] .

    Мальчик и мама проводили его с примерно одинаковым выражением лица. Так смотрят на самую мерзкую мерзость и пакостную пакость. Рея мысленно вознесла хвалу богам и вновь обратилась к сыну:

    -  Запомни, мальчик мой! Если ты не хочешь, чтобы девушки и овцы боялись тебя, а мужчины и белки смеялись над тобой и не брали в походы, никогда не будь таким, как он!

    -  Мам, за кого ты меня принимаешь?

    -  Хорошо.