-  После которого он помер? - уточнили из жилища.

    -  Да!

    -  Это был монастырь Свистящих сосен.

    -  Точно! - сказали мужчины, захлопнули дверь и помолчали.

    -  Сколько мачтового леса перевели чокнутые монахи! - с горечью в голосе сказал Порн, прикрывая ладонью лицо и уходя в воспоминания. - Скальды поют, что эти отшельники порубили на обереги лучшие стволы.

    -  Дядя рассказывал, - согласно кивнул Торн, - что в тот день, когда отряд наших причалил к острову, на горизонте показалась венецианская галера, пережившая шторм. Монахи добровольно сдали своё добро и начали уговаривать нашу дружину вступить в братство свистящих сосен, они обещали викингам вечную жизнь.

    -  Вечную жизнь… - эхом повторил заклинатель, не открывая лица.

    -  Неизвестно, чем бы это кончилось, но на галере подали сигнал бедствия. Свистящих братьев связали, Заткнули их рты кляпами, и часть отряда вернулась на ладью, чтобы встретиться с неизвестным судном. Выяснилось, что почти все гребцы на галере утонули, осталось человек пять, не больше, и полный трюм специй, шёлковых нитей и тканей.

    -  Счастливчик Гуннар! - брякнул старик, и Торн расплылся в самодовольной улыбке.

    -  А ты мне говоришь! Всё это добро везли во Фландрию, но могучий морской великан Эгир вмешался и забросил их…

    -  Куда не надо, - закончил Порн. - И что же стало с монахами? Скальды поют, их убили.

    -  Нет, врут скальды, - махнул рукой кузнец. - Слушай, как было. Галеру, понятное дело, облегчили. Обойная ткань на стене этого дома, изрисованная драконами, дядин подарок, настоящий шёлк! Монахов резать не стали, просто перебросили на пустую галеру и сказали, что свистящие сосны велят своим детям вечно бороздить воды Скандинавии, выслеживать корабли из Европы и устраивать на них плавучие монастыри.

    -  И что, поверили? - изумился прожжённый теолог.

    -  Как миленькие! Сели за вёсла и уплыли. Воля свистящих сосен превыше всего - так сказал дядя, - подтвердил кузнец. - Он мне ради шутки ихний оберег подарил, там где-то у жены в коробке валяется. Ну и? Разве можно желать первенцу лучшей жизни, чем прожил дядя Гуннар?

    -  Ты балбес. И дядя Гуннар твой, как я погляжу, тоже был балбес. Умер на славной гулянке! Велика честь! Запомни старую мудрость. Выруби её на своём дубовом лбу самым большим топором, какой найдёшь в долине. Помни всю жизнь. И пусть следуют ей твои потомки. - Брови Порна рухнули и снова пошли вверх. - И скот падёт, и близкие уйдут, люди смертны; но не умрёт доброе имя достойных. И скот падёт, и близкие уйдут, люди смертны; я знаю, лишь одно бессмертно - слава великих дел!

    Торн бессильно вздохнул. Такое количество текста он не осилил бы и за всю полярную ночь.

    Старик просёк это дело и быстро сменил помпезность на вкрадчивость:

    -  Мудрости тебе не хватает, кузнец! Знаешь, что сделал Один, дабы получить её?

    -  Один?

    -  Да, тот самый, что спас твоего сына…

    -  Не знаю, - насупился викинг.

    -  Он отдал собственный глаз, - Порн демонстративно оттянул нижнее веко.

    -  Бла-бла-бла! - Кузнец начинал багроветь. - Хочешь, выдирай себе глаз, выщипывай брови, подкрашивай реснички, а сын мой будет Гуннар. Женщины, несите пива! Да здравствует славный викинг - Гуннар Торнсон! Я научу его отбирать руду, ковать негнущиеся мечи с узорами, а когда придет время - мы вместе сложим новую плавильную печь!

    -  А я научу его тайным зубным заговорам, - растянул губы в блаженной улыбке сдавшийся Порн.