– Мужчин пускаете? – спрашивает он.

– Конечно! – говорит она. – Мои дети в восторге от вас, особенно моя дочь. Рустер, Рустер, Рустер, – смеется она.

– Да что вы говорите. – он поднимает на меня хитрые, смеющиеся глаза.

Я смотрю на него с угрозой во взгляде – лишь бы он меня не выдал. Не та дочь. Еще рано. Еще рано. Сначала нужно, чтобы эта ночь прошла успешно.

– А ты знала, что Рустер заплатил за вино для сегодняшнего вечера? – говорит Карменсита, замедляя шаг.

– Нет, я не знала. – Я смотрю на него с благодарностью: – Спасибо, Тристан.

– Просто хотел помочь, – говорит он, подвигаясь ближе ко мне, но я больше не смотрю на него, меня интересует только Карменсита.

Бекки, в своем строгом брючном костюме «Прада», наслаждается всеобщим вниманием, как самая известная бизнес-леди среди собравшихся. Я и не подозревала, сколько восторженных взглядов она собирает как основатель и генеральный директор «Компрешн», глобальной технологической компании. Обожающие фанаты обступили ее, как только она приехала, даже Тристан впечатлен ею. Все, кроме Женевьевы, которая сердито поглядывает на нее, попивая свое вино. Она готова в любой момент броситься на мою защиту. Бекки ни разу не взглянула на меня, но, поскольку она намеренно избегает меня и даже не смотрит в моем направлении, это лишь доказывает, что она всегда точно знает, где я нахожусь. В какой-то момент она будто случайно налетает на Карменситу, говорит ей что-то на ухо с суровым выражением лица, и затем они обе продвигаются через толпу в холл.

Я покидаю Тристана, который все еще болтает о чем-то, что я не слушаю, и добираюсь до холла раньше, чем они. Я захожу в гардеробную – так, чтобы меня не было видно.

– Вы организовали чудесный вечер, – говорит Бекки. – Мы все готовы поддержать вас.

– Спасибо, и я очень ценю вашу поддержку, но вы встревожили меня, что вы хотели обсудить? – говорит Карменсита.

– Я заметила, что министр еще не приехала, – говорит Бекки.

– Еще нет, но скоро будет, – говорит Карменсита. – В восемь тридцать.

– Это Аллегра устроила? – спрашивает Бекки.

– Аллегра. Да, Аллегра. Вы ее знаете?

– Да, знаю, – говорит она, и тон у нее вовсе не ласковый. – К сожалению, знаю, Карменсита. Я бы на вашем месте была… осторожна.

– Да, да. Она немного странная.

Меня начинает тошнить.

– Боюсь, что она могла ввести вас в заблуждение. По дороге сюда я слушала новости, – говорит Бекки, – премьер-министр сложил свои полномочия. И министр Бразил, скорее всего, займет его место. Наверняка устроят экстренные выборы внутри партии, чтобы утвердить ее кандидатуру. Я даже представить себе не могу, чтобы у нее нашлось время приехать сюда, учитывая, что происходит сегодня, да и вообще на этой неделе. Неужели ее офису не хватило дальновидности предупредить вас заранее?

– Вы думаете, Аллегра врет?

Карменсита злится. Сильно злится. Наверное, мне надо выйти из укрытия и оправдаться перед ней, но я вся трясусь. Я дрожу от их тона, от их обвинений. Они пугают меня, мне сразу хочется залезть в свой панцирь и не высовываться.

– Мне бы не хотелось никого обвинять, – говорит Бекки, – но, судя по моему опыту общения с ней, я так и не поняла, она мошенница, помешанная или и то и другое.