-  И у нас он, - послушно кивнул Гунтер, и тут до него начал доходить смысл всего произошедшего в последние часы. Исчезновение английских и французских городов, всех самолетов, неработающая связь… А этот… Он настоящий рыцарь? Или все-таки придуривается?

    -  Тысяча сто восемьдесят девятый, - как во сне пробормотал Гунтер, глядя прямо перед собой. - Семьсот пятьдесят лет. Бред…

    -  Так ты христианин? - с надеждой спросил сэр Мишель. Уже лучше, значит не посланник сатаны. - А ну крестное знамение сотвори!

    Гунтер чисто машинально коснулся двумя пальцами лба, исполняя просьбу рыцаря, и, сам того не замечая, прошептал первые слова Pater Noster. [3]

    -  Наш, - облегченно вздохнул сэр Мишель и, немного осмелев, спросил: - А сам-то ты кто? И зверюга твоя откуда взялась?

    -  Не знаю… - промямлил Гунтер. После этих слов он впервые в жизни упал в обморок.

    * * *

    Это очень неприятно, когда тебе на лицо изливается поток мутной, теплой воды, попахивающей тиной. А если учесть, что в сей зловонной жиже плавают головастики, так и норовящие попасть в рот, то такое положение становится совсем уж несносным.

    Когда грязный водопад иссяк, Гунтер осторожно открыл глаза, вначале протерев их большими пальцами, и приподнял голову.

    Ситуация была исключительно интересной: светловолосый нормандец за время, пока неизвестный валялся без чувств, развил бурную деятельность - назвавшийся сэром Мишелем человек стащил с Гунтера теплую летную куртку, китель, рубашку с галстуком, шерстяное белье, оставив голым по пояс, и теперь стоял рядом. Вода, принесенная из ближайшей болотины подействовала - повелитель дракона, кажется, начал приходить в себя, и теперь слегка ошарашено осматривался, в поисках источника, излившего на его голову противный поток. Наконец его взгляд утвердился на сэре Мишеле, стоявшем рядом с сострадательным видом, и державшем в руках насквозь мокрый, и заляпанный тиной кожаный летный шлем, его, Гунтера собственный, кстати.

    -  Это… как понимать? - осведомился Гунтер, слегка приподнявшись, и опершись на локоть, - ты чего творишь, а?

    Сэр Мишель помедлил с ответом, а потом на лице его появилась робкая улыбка:

    -  Так… ты же в беспамятстве был… Я думал, помрешь. А от беспамятства ничего лучше нету воды холодной. Вот.

    -  Ну, спасибо тебе, жизнь спас, - усмехнулся Гунтер и попробовал сесть. Голова, вроде, не кружилась. Глянув на сваленную кучей в двух шагах одежду, он хмыкнул, и, снова посмотрев на рыцаря, спросил: - Э, приятель, а раздевать-то зачем было?

    Снова последовала долгая пауза, за время которой сэр Мишель покраснел до кончиков ушей, а потом тихонько пробормотал:

    -  Я думал ты… ангел, крылья вот искал.

    -  Чего?

    -  А их нету, крыльев-то… не ангел, стало быть.

    Гунтер некоторое время переваривал услышанное, с мыслями: «Помешанный. То у него король - Ричард, то Англию с Францией путает… Теперь, вот, я - ангел… Впрочем, как помнится сумасшедших раздражать нельзя. Поэтому надо вести себя спокойно и соглашаться со всей ахинеей, которую он несет… И все-таки, что происходит вокруг?»

    -  Я не ангел, - сдерживая улыбку, сказал Гунтер, - я - человек… Ну, вроде тебя. Послушай, а где здесь ближайший город?

    -  Город… - поморщился сэр Мишель, - зачем тебе в город? Грязные они все, города.