— Чем больше вы болтаете, тем меньше времени у вас остается, — заметил Джейк. — Через двадцать минут стемнеет. Вставайте и займитесь делом.

Пападопулос неуверенно поднялся на ноги и стоял с жалким видом, моргая единственным глазом и потирая руки.

— Будьте любезны, пошевеливайтесь, — вежливо произнес Джейк и дал еще одну пулеметную очередь над его головой.

Капитан снова упал на палубу и лежа отдавал экипажу команды. «Ласточка» меняла курс, чтобы уйти от приближавшегося английского военного корабля.

Когда шхуна легла на новый курс, Джейк подозвал Гарета и передал ему пулемет.

— Держи на прицеле этих ублюдков, пока я обрабатываю капитана. Тем временем ты, Вики и Грег могут задраить люки машин.

— Откуда ты взял этот пулемет? — спросил Гарет. — Я думал, они все запакованы.

— Я всегда стараюсь принять меры предосторожности, — ухмыльнулся Джейк.

Гарет вынул из своего портсигара две сигары, прикурил обе и одну передал Джейку.

— Поздравляю с хорошей организацией работ, — сказал он. — Я наконец начинаю понимать, почему взял тебя в компаньоны.

Джейк перекатил сигару в угол рта, выпустил длинную струю голубого дыма и беспечно улыбнулся.

— Если у тебя выйдет столкновение с твоим королевским флотом, этот пулемет будет тебе кстати.

Джейк стоял в глубоком «вороньем гнезде» на салинге мачты и не отрываясь смотрел сквозь изгиб качающейся мачты на серый силуэт, который быстро закрывал весь объектив подзорной трубы.

Хотя военный корабль находился еще в шестнадцати километрах от них, его очертания вырисовывались в сгущавшихся сумерках; морской бриз изрезал рябью бесконечную водную гладь, солнечный диск за спиной Джейка уже коснулся линии горизонта, а на востоке все погружалось в таинственный голубой сумрак.

Внезапно смутные очертания военного корабля осветились ярким мигающим светом, и Джейк перевел:

— Спрашивают: что за судно?

Он ухмыльнулся и попытался представить, насколько подозрительной с борта эсминца выглядела шхуна, летящая под всеми парусами. Кроме того, ему нужно было решить, когда именно следует изменить скорость, чтобы стать невидимыми.

С эсминца еще раз просигналили: «Вернитесь или открою огонь!»

— Сволочи! Пираты! — возмущенно проворчал Джейк, сложил руки рупором и крикнул вниз, на мостик: — Убрать все паруса!

Сверху он увидел обращенное к нему лицо грека, бледное даже в сумерках, затем услышал повторенную за ним команду, и матросы стали быстро карабкаться на мачты.

Джейк обернулся, взглянул на маленькое пятнышко миноносца, темневшее на безбрежном морском просторе, и увидел, как носовое орудие изрыгнуло во тьму злую красную вспышку. Он очень хорошо помнил такие вспышки, и мурашки побежали у него по спине, пока он ждал долгие секунды, когда снаряд, взмыв в потемневшее небо, упадет где-нибудь возле шхуны.

Джейк Бартон услышал, как он пролетел с пронзительным визгом у него над головой и шлепнулся в море примерно в восьмистах метрах от носа «Ласточки».

В последних лучах солнца взвился вверх фонтан брызг, розовый, словно каррарский мрамор; еще мгновение — и фонтан разметало ветром.

Матросы застыли на снастях, окаменев от воя снаряда, но тут же задвигались с бешеной скоростью. Яркие белые паруса исчезли так же быстро, как дикий гусь складывает крылья, едва коснувшись водной глади.

Джейк оглянулся на миноносец, но увидел его только через несколько секунд. Он спрашивал себя, что предпримут военные после того, как паруса убрали. Не предполагая, что у шхуны есть двигатель, они вполне могут решить, будто «Ласточка» подчинилась приказу.