Но сегодня ей даже в голову это не пришло волноваться из за подобных мелочей. Она трясущимися руками заворачивалась в полотенце, слава богу, достаточно большое, и очень боялась, что ребёнок её заметит. Да она тогда со стыда умрёт!

В душевой кабине было не слишком просторно, и локтем она всё таки ударилась о кран и не сдержала болезненно вскрика. И так сильно этого испугалась, что специально и довольно больно прикусила себе язык. Вот только это её не уберегло от любопытного ребёнка, который немедленно полез выяснять, кто это охает за занавеской. Таня ожидала от него, какой угодно реакции – удивления, непонимания, даже обиды, но Артем смотрел на неё совершенно спокойно и без всякого недоумения во взгляде. Так серьёзно смотрел, что Самойлова всё же застыдилась, потирала ушибленный локоть, а потом вспомнила о воспитании.

– Отвернись. Неприлично смотреть на женщину, когда она раздета. Особенно в твоём возрасте!

– Так ты же одета, – удивился он. – Папа всегда говорит, что бабушка, когда эти полотенца покупала – ошиблась и купила простыни. Так что я ничего не вижу, честно!

Таня покрутила в воздухе рукой.

– Всё равно отвернись!

– Да пожалуйста, – пожал он плечами и вернулся к раковине.

Воспользовавшись тем, что мальчик повернулся к ней спиной, Татьяна выскочила из кабины и быстренько завернулась в халат Романа, который висел на вешалке. Он спокойно оборачивался вокруг неё раза три, и в этом одеянии Таня, наконец, почувствовала себя спокойно. Но всё продолжала присматриваться к Артёму, пытаясь понять, что ребёнок сейчас чувствует. Может, сейчас ей всё таки что то скажет, рассердится, но он лишь вытер лицо полотенцем, забрал робота и вышел из ванной, оставив после себя на полу лужицу воды.

Татьяна с шумом выдохнула, тоже подошла к раковине и схватилась за неё одной рукой, разглядывая своё отражение в зеркале, и во взгляде прежнего торжества уже не заметила. Испуг и беспокойство.

А вот Роман окнчательно проснулся оттого, что Артём влез на кровать и бесцеремонно потряс его за плечо.

– Пап, ты спишь?

Баринов отмахнулся от него и хотел перевернуться на другой бок, но потом всё же открыл глаза и на сына посмотрел, весьма недовольно.

– Ну что? Дай поспать, Тёмыч. Выходной же!

Артём, когда понял, что отец всё таки проснулся, поднялся на ноги и пару раз подпрыгнул на кровати. Роман только охнул, но уловил момент и легонько шлёпнул сына пониже спины. Тёмка засмеялся и упал на кровать, заставив отца охнуть вторично.

– Вот что ты творишь? – Баринов хотел разозлиться, хотя бы немного, вспомнив о воспитательном процессе, но настроение сегодня просто зашкаливало, и поэтому он не сдержал улыбки. – Тёмыч, ты у меня хулиганом растёшь! Кто твоим воспитанием вообще занимается?

– Никто, – порадовал сын. Перевернулся на живот и посмотрел на отца немного виновато. – А я Таню напугал. Ты ругаться будешь?

Баринов насторожился.

– В смысле, напугал? Совсем?

Артём захихикал и помотал головой.

– Не ет! Чуть чуть. Она в душе была, а я вошёл. Я не знал… Но она уже одета была, честно! – подумал и добавил: – А она не из пугливых.

Роман вытаращил на него глаза, а потом рассмеялся.

– Да ты что? Ты это быстро понял?

– Но она же нас не испугалась! И осталась.

– Это точно, – и посмотрел на сына с любопытством. – А ты сам то не испугался?

Тёмка возмущённо посмотрел на него.

– Я? Вот ещё! Подумаешь, что я, девчонок не видел?

Теперь Роман расхохотался в полный голос, а потом схватил сына в охапку и поцеловал в макушку.

– Чудо ты моё!

Артём сначала обнял его в ответ, а потом начал шутливо отбиваться.

– Пап, отпусти! Ну, пап!

Роман отпустил его от себя, и сын соскочил с кровати и выбежал из комнаты.