Летисия узнала об этом от полицейского, который попросил ее опознать труп. У нее под ногами как будто разверзлась бездна. Заплаканная, с дочкой на руках, она вошла в промерзший зал, где положили ее мужа. Долгим поцелуем припав к его губам, женщина повторила обещание, которым супруги обменивались много раз: они всегда будут вместе.

Вначале молодая вдова заточила себя в маленькой квартирке, где жила вместе с мужем: впав в отчаяние, она не отходила от дочери, выйти на улицу не хватало духу. Она никого не хотела видеть, но люди стучались к ней, предлагали еду и слова утешения. Билл всегда был готов помочь, а Летисия умела заводить друзей, веселиться и дарить – теперь пришла пора принимать дары; но недели шли, друзья и соседи снова зажили собственной жизнью, и вдова ощутила тяжкий груз одиночества. Она привыкла зависеть от Билла, постоянно ощущать его внимание, спать с ним в одной постели, положив посередине ребенка. Она не работала больше двух лет, на счету оставалось мало денег, надо было позаботиться о малышке Алисии. Летисия не могла позволить себе такой роскоши, как вечные слезы.

Все, что у нее было к двухтысячному году, – это двадцать семь лет, полуторагодовалая дочь и жизнь, которая разлезалась на глазах, точно кусок ветхой ткани. Тогда-то и явился Крус Торрес, и был он как посланец небес. Застав Летисию покинутой, тоскующей и бедной, он назначил ей пенсию и снял на год приличную комнату, чтобы она могла прийти в себя и начать жить самостоятельно. В это время Крус перестраивал старинный дом среди холмов Беркли – долгосрочный контракт, включавший много разнообразной работы. Строитель представил Летисию хозяйке дома, которой требовалась помощница по хозяйству. Та сразу, не задавая вопросов, наняла Летисию: рекомендации Круса оказалось достаточно.

Селена

Сан-Франциско, Ногалес, 2019 год

Двадцать третьего декабря Селена Дуран явилась в адвокатскую контору «Ларсон, Монтень и Ламберт», в небоскреб на улице Монтгомери в самом центре делового квартала Сан-Франциско. Фирма занимала три верхних этажа, оттуда открывался потрясающий вид на город. Сталь, бетон, огромные окна, мебель из кожи и алюминия, живые растения, приглушенные цвета, фотографии дюн и облаков. За двойной стеклянной дверью с гравированными золотом именами компаньонов ощущалась атмосфера уверенности, деловитости, расторопности, четкой иерархии. Секретарша в приемной велела Селене подождать, при этом не предложив сесть, и позвонила по внутреннему телефону. Девушку это позабавило: ледяная вежливость, чуть ли не враждебность явно имела целью произвести впечатление на посетителей. Но Селену не так просто запугать, она не робкого десятка.

Она ждала пятнадцать минут, стоя, изучая дюны и облака на стенах, и за это время заметила, как по коридору проходят и исчезают люди с накрытыми крышкой подносами. Наконец за посетительницей пришла женщина средних лет, которой было определенно неудобно в туфлях на каблуке и слишком тесном костюме из юбки и жакета.

– Селена Дуран? Добрый день. Я ассистентка мистера Ламберта.

– Мне назначена встреча, – сказала Селена.

– Да, знаю. Прошу следовать за мной. Извините за неразбериху. Сегодня последний рабочий день перед рождественскими праздниками. Вечером мы отмечаем конец года.

Селена подумала о подносах, которые проносили мимо нее, вообразила жареных омаров, свиные ребрышки и ломтики филе. Она позавтракала чашкой кофе и парой тостов в пять часов утра, чтобы успеть на первый самолет из Тусона в Сан-Франциско – он вылетал в семь пятнадцать. Время близилось к полудню, и девушка проголодалась.

Ассистентка провела ее по широкому коридору к двойной двери в самом конце и негромко постучала костяшками пальцев.