Изменить размер шрифта - +
– Мы не одни, существуют другие подобные организации. Почти сорок тысяч адвокатов и студентов-юристов работают pro bono[7] в этой области. Серийный убийца имеет право на адвоката, а иммигранты и беженцы – нет. Ребенка, предстающего перед судом без должной юридической помощи, почти в каждом случае депортируют. Если кто-то его защищает, ребенок может получить убежище.

– Мисс Дуран попросила помощи у нашей фирмы, и мы, разумеется, ее предоставим, – добавил Ральф Ламберт.

Фрэнк догадался, что это часть кампании по улучшению имиджа. У фирмы сложилась определенная репутация: ее адвокаты с успехом защищали явных преступников, плативших огромные деньги. Раньше контора этим бравировала, а теперь старалась скрывать, поскольку ветер подул в другую сторону. Общество перестало терпеть безнаказанность денежных мешков. Этим объяснялись неожиданные жесты доброй воли: назначать женщин на руководящие посты, нанимать сотрудников из цветных. Теперь в этих безупречных офисах можно было увидеть не только белых мужчин.

Иммиграция – скользкая тема, она могла создать больше проблем, чем принести бонусов, но Фрэнк решил, что Ламберт просчитал риски. Фрэнка впечатлило взвешенное красноречие девушки, и он устыдился, что раньше не обращал особого внимания на приграничную трагедию.

* * *

Селена спросила Ламберта, можно ли воспользоваться проектором, всего на несколько минут. Тот отдал распоряжение, ассистентка нажала кнопку на стене, и экран беззвучно опустился. Кто-то принес проектор, и Селена присоединила к нему свой компьютер. У нее был богатый опыт, она знала, что главное – завоевать внимание публики. Картинки на стене быстро сменяли друг друга: полный опасностей путь центральноамериканских семей от родных селений к границе, сотни людей едут на крышах товарных поездов, бредут пешком по пустыне, переплывают реку; пограничники и местные жители, присвоившие себе право с оружием в руках следить за исполнением закона; места заключения, прозванные «морозилками», куда помещают людей, привыкших к жаркому климату; душераздирающие сцены, когда агенты уводят рыдающих детей, а матери и отцы в отчаянии умоляют сжалиться. Селена пояснила, что такая практика продолжается, но скрытно, по ночам.

Никто не пошевелился. В зале воцарилась полная тишина. Многие не скрывали волнения, две женщины вытирали слезы.

– Чем мы можем помочь? – спросила одна из них.

– Нам нужны адвокаты-волонтеры, чтобы защищать несовершеннолетних и навсегда прекратить эти страдания. Чтобы больше никогда, ни за что.

– Я совсем не знаю закона об иммиграции…

– Он очень простой. Мы предоставим вам все необходимые данные.

– Тогда можете рассчитывать на меня.

– Как ваше имя?

– Роуз Симмонс. Не знаю, получится ли у меня, я не говорю по-испански.

– У нас есть переводчики. Большое спасибо, Роуз.

– Фирма предоставит вам свободное расписание и сохранит за вами зарплату, мисс Симмонс, но вы не можете пренебрегать вашими обязанностями здесь и дополнительные часы не будут оплачиваться, – пояснил Ламберт.

– Понимаю, сэр.

– Вы не пожалеете, Роуз, уверяю вас, – добавила Селена.

Фрэнк покраснел. Ему казалось, что Селена Дуран не сводит с него глаз, выделяет его среди прочих, избирает, судит.

– Наше дело не приносит ни денег, ни славы, поэтому почти все сотрудники – женщины. Уход за детьми в местах задержания, социальная и психологическая помощь тоже в женских руках, – продолжала Селена.

Поддавшись неудержимому порыву, Фрэнк тоже поднял руку и объявил, что готов сотрудничать. Раздался дружный хор восклицаний. Никто не ожидал такого от Фаворита, самого амбициозного члена команды. Ламберт сделал ему знак выйти в коридор, вышел сам и закрыл за собой дверь.

– Как вы собираетесь заниматься этим, Анджилери? Вы должны полностью посвятить себя Альперстайну.

Быстрый переход