И герцог Рено приказал своим вассалам ударить боевыми топорами во врата.

    -  Именем Главного Советника, откройте! - взревели в один голос Кевин и Костнер.

    Во вратах отверзлось малое неприметное окошечко, и противный голосок осведомился:

    -  Перепились до синих гламуров, грязное быдло?

    И окошечко захлопнулось.

    Рыцарь Костнер что было мочи замолотил по вратам - так, что в стороны полетела деревянная щепа да ошметки ржавчины:

    -  Открывай, падаль, кто б ты ни был! Здесь великий герцог, и, если ты хоть на мгновение промедлишь, я выверну твою поганую шкуру наизнанку и набью ее сенной трухой!

    За вратами послышалась странная возня. Наконец окошечко открылось на полпальца, не шире, и тот же, но уже с ноткой растерянности голосок осторожно поинтересовался:

    -  Бредд и Пит, разве это не вы, парни?

    Еще один удар топора в ворота и очередной вопль герцогских вассалов убедили привратника, что ломятся к нему вовсе не Бредд и не Пит.

    Герцог, стоя чуть в сторонке, наблюдал эту сцену со смесью легкого неутомительного гнева и сарказма. Однако когда врата открылись и кипящие гневом Кевин и Костнер кинулись на привратника с намерением изрубить его в куски за непослушание, герцог Рено счел нужным вмешаться лично.

    У его ног скорчился плюгавый мужичонка, заросший волосами, торчащими во все стороны из-под старого шлема. Занесших было топоры рыцарей, герцог остановил мановением руки, а коротышку небрежно ткнул в плечо острым носком блестящего сапога:

    -  Встань!

    -  Ой, не встану! Ой, помилуйте! Ой, проститевиноватбольшенебуду! Обознался! - приглушенно вопил привратник. - Ой, пощадите! Не губите! Ой!

    -  Встань, когда тебе приказывает великий герцог! - терпеливо повторил Рено. - И не бойся. Никто без моего приказа тебя не тронет.

    Мужичонка встал, и оказалось, что росточком он чуть выше герцогского сапога. Физиономия привратника так заросла бородой и бровями, что рассмотреть ее не представлялось никакой возможности. Да герцог и не всматривался в физиономию - он с первого раза определил, кто перед ним стоит.

    -  Гноттиб?

    -  Да, мой господин. Гноттиб Оттмар к услугам вашим, господин…

    -  Ты подумай! - ахнул старый вояка Костнер. - А я-то считал, что все гноттибы давно повывелись, потому как золото, алмазы да сладкие темные плитки в горах уже, почитай, двести лет никто из них не добывает…

    -  Истинно так, о славный рыцарь! - Мужичонка поклонился в его сторону. - При королеве Офонарелле нас объявили вне закона и забрали все наши рудники и сокровищницы, объявив их королевским достоянием. С тех пор все гноттибы потихоньку перемерли на каторге. Правда, некоторым вроде меня, недостойного вашего раба, удается занять приличную должность и даже обзавестись семьей.

    -  У тебя есть семья? - спросил герцог, рассеянно оглядываясь кругом. Бесконечные грязные стены с решетками, каменные колодцы, тропинки между чередой тюремных построек… Воистину лабиринт.

    -  Есть, о господин, - ответил меж тем гноттиб и снова завопил: - Не губите! Пощадите!

    -  Я вовсе не собираюсь никого губить, - холодно сказал герцог. - Мне просто нужен проводник, который хорошо знает самую короткую и хотя бы относительно чистую дорогу к местам заключения опасных государственных преступников.

    -  Папочка, я смогу показать дорогу! - раздался откуда-то из дровяного завала тонкий голосок, и пред очи герцога явилась девочка ростом не выше десяти даймов, в сереньком заплатанном, но чистом платьишке и с косыночкой на пушистых волосах.