|
Ия и Титова вышли. Тотчас в комнату заглянула Ильинская, громко зашептала: — Арза, а тебя зачем вызывали? Не знаешь, кто вместо нее поедет? Юлька стремительно вытолкнула ёе в коридор, выскочила следом, прикрыв за собой дверь: — Совсем спятила? — А чего? — невинно захлопала ресницами Ильинская. — Ей-то уже все равно… — Слушай, Илья… — сквозь зубы сказала Юлька, глядя в ее изумленное кукольное личико, но только махнула рукой и ушла в комнату. Села на кровать напротив Светланы, подперла голову кулаками. Утром и на переменах, когда девчонки забегали переодеваться, Света так же безжизненно-неподвижно лежала лицом к стене. Об отчислении знало уже все училище, рядом с расписанием уроков висел приказ, подписанный директрисой. Гадали, кто будет танцевать Лизу в «Тщетной». О «Жизели» и речи не было — она ставилась в училищах Союза всего несколько раз, под выдающихся выпускниц. «Жизель» ставилась под Свету… Класс и народный прошли как обычно, девчонки на средней палке сомкнулись, заполняя пустующее место. Педагоги будто не замечали отсутствия Середы. Перед дуэтом в зал вошла Наталья Сергеевна. Класс тотчас разобрался попарно, только Демин остался в одиночестве. — Середа отчислена по болезни, — спокойно объявила Наталья Сергеевна. Было так тихо, что отчетливо слышалась дробь каблуков в соседнем зале. — Жизель с Деминым работает Азарова. В тишине под взглядами ребят Юлька перешла от Астахова к Демину. — Перестановки в первом составе: Нефедова… Нефедова, та самая «кобыла кривоногая» по весьма точному определению Нины, встала рядом с Астаховым. Тот безразлично глянул на нее сверху вниз. Родители Нефедовой танцевали в Большом, и никто не сомневался, что она рано или поздно окажется там же. Сама Нефедова была нормальной, не такой противной, как другие блатные, только абсолютно неспособной к балету. Но по мере того, как курс сокращался после каждых экзаменов, она как-то незаметно очутилась в первом составе, и теперь даже обошла Ийку. — Вместо Нефедовой из второго… Нина Титова внимательно смотрела в пол, влажный, только что политый… —…Ильинская. Ленка восторженно пискнула, даже подпрыгнула столбиком. Нина не шевельнулась, только бессильно опустились плечи. Наталья Сергеевна вышла. Педагог по Дуэту, лысоватый, мощный, упер руки в пояс… — Так. Начали… Поклон педагогу, поклон концертмейстеру… «Здравствуй, Зойка-Зайчонок! Второй листок отдашь маме, а это — только для тебя. Больше мне и пожаловаться некому. Плохо мне, Зайчонок! Устаю, как собака. Никогда так не уставала. Раньше ждала каждого урока — теперь не дождусь, когда кончится. За ночь не успеваю отдохнуть, утром ноги, как ватные… Отчислили Свету Середу, самого близкого мне здесь человека. Какое-то дурацкое воспаление сустава. Это как под машину попасть — и глупо, и с каждым может случиться. Но почему именно с ней — самой лучшей, самой единственной… Теперь я танцую Жизель. Сколько мечтала об этом, но не так, не вместо нее. Стыдно девчонкам в глаза смотреть…» — Сто-оп! Все остановились, мальчишки вытирали о лосины мокрые от пота партнерши ладони. — Астахов, я же велел всем штангой заниматься! Астахов, действительно, не тянул: Нефедова разъелась до безобразия, весила пятьдесят три кило, и после легкой Юльки работать с ней было непросто. — Я занимаюсь, — сказал он. — Что у тебя с руками? — сердито спросила Юлька, оборачиваясь к Демину. |
