Сирена решительно похромала ему навстречу. Она изо всех сил старалась казаться здоровой и бодрой, но выходило у нее так же плохо, как и у короля.

Что-то подсказывало Рине, что наступила кульминация истории. Нечто вроде финальной битвы. Но при этом зрелище было абсурдное – два старых больных человека ковыляли друг к другу, переругиваясь.

В эпосах главные сражения выглядели грандиозно, а то, что происходило сейчас, напоминало перепалку старика Стефана и слепой Глории с балконов.

– Я не позволю тебе и дальше издеваться над моим народом! – воинствовал Рондевул Первый. – Ты не вернешь их во власть своего проклятия.

– Это теперь мой народ! Он давно уже тебе не принадлежит! – протестовала Сирена.

Наверняка она пыталась подчинить короля, но старик с магической точки зрения оказался не таким уязвимым, как снаружи. Видимо, все эти годы он готовился однажды противостоять своему сыну и тоже изучал колдовство.

Рина снова пошатнулась от боли и усталости. Ее всю трясло, и она держалась на одном добром слове, так что была благодарна, когда папа, вернувшийся вместе с Альбертом, взял ее на руки. Теперь она чувствовала себя почти в безопасности, но все-таки боль нарастала, и лучше было не шевелиться. Внимание Сирены целиком устремилось на ее главного врага, и стало очевидно, что именно колдунья поддерживала Рину до этой минуты.

– Ты плохо выглядишь, малышка, – взволнованно шепнула мама. – Давайте уйдем отсюда. Надо спрятать тебя от этой женщины и обработать раны.

– Нет.

Во рту пересохло, пот крупными каплями стекал по шее, но Рина не поддавалась на уговоры родителей и Альберта, считавших что теперь уже все решится и без них. Почему-то она была уверена, что не решится. Она хотела остаться до конца. Она еще могла сделать шаг, если понадобится.

Колдунья и король остановились метрах в пяти друг от друга и с минуту просто молчали. Ну то есть это со стороны оно так выглядело. Но где-то на уровне энергий прямо сейчас происходило сражение.

– Карга пытается заколдовать Его Величество! – подтвердил догадку Рины Кёрфин, надевший свои окуляры. – Но он не так-то прост!

Поняв, что магией короля не достать, Сирена развернулась и направилась обратно к колдунам. Рондевул же остался стоять на месте, окруженный стражей.

– Сейчас будет настоящая битва! – шепнул Альберт одновременно восторженно и испуганно. Ему ничего толком не было видно, и он искал, на что бы забраться. – Но они же не будут убивать друг друга на самом деле, да? У нас же не времена варваров!

Рина ощутила прилив жара.

– Эти дураки собираются биться насмерть, – сказала она, имея в виду не только короля и колдунью, но всех, кто находился на площади.

На ее глазах разворачивалась трагедия в центре разрушенного города посреди разваленного королевства, где горстка выживших была готова уничтожить все, что у них осталось. И никто как будто не осознавал, насколько это абсурдно. Никто из толпы не крикнул: «Вы идиоты! Миру сейчас нужно совсем не это!» И хотя вокруг было полно народу, Рина поняла, что, кроме нее, снова некому сделать еще один, самый последний шаг.

– Пап, опусти-ка меня.

Она отстранилась от мамы и Альберта, отказалась от помощи Клима и Кёрфина и третьей хромой направилась к королю и Сирене.

Горожане расступались перед юной Виндерой. Никто не посмел ее остановить.

Рина вышла на середину коридора, образованного людьми, и устремила на себя все взгляды. Сглотнув несколько раз в попытке смочить горло слюной, она оглядела жителей Дитромея и колдунов и сказала:

– Послушайте, вы все! Прежде чем вы затеете эту бессмысленную битву, прежде чем разворотите город окончательно и умрете сами, я должна вам всем кое-что рассказать.